Развод и девичья фамилия. Татьяна Устинова

он зовет Тимоша! Урод! Ух, как я его ненавижу!..

      – Тим. Замолчи.

      – Почему я должен молчать?! – Фальцет поехал в обратную сторону и переехал в расстроенный бас, – я его ненавижу! После него в ванной на полу всегда лужа, как будто он на пол писает!

      – Тим.

      – А жрет, как будто три года голодал! Я его спросил в прошлый раз: может, он житель Сомали, а он захихикал как придурочный! Он на всю голову больной, пап!

      – Тим.

      – А маму он зовет «Кирха», шутит так, блин! И он привез к нам свой халат! – И разгневанный Тим издал горлом звук, который должен был свидетельствовать о том, что его сейчас вырвет. – Халат, ты представляешь?! По утрам он выходит в халате и говорит мне, что его, блин, никто не провожал в школу, а меня мамочка кормит да еще и возит! Я его убью, пап!

      – Тим. Успокойся.

      Сергей смотрел в окно, за которым стремительно наступало утро, и совсем не знал, что сказать.

      – Зачем вы развелись?! – вдруг прогудел в трубке сын и всхлипнул, отчетливо и глубоко, как в детстве, и Сергей вдруг увидел зареванную мордаху, уткнувшуюся в его свитер, золотистый хохол на макушке, выпяченные от горя губы и розовые кулачки, стиснувшие толстую ткань. Столько раз это было – не сосчитать и не вспомнить. – Ну кто вас просил разводиться?! Ну вы бы тогда не женились, придурки проклятые! Ну, что теперь мне делать?! Ну па-апа!

      Ему пришлось некоторое время помолчать и ответить, строго контролируя свой голос:

      – Тим. Я… позвоню маме. Мы договоримся, и я заеду. Мы все решим.

      – Вы уже все решили, черт бы вас всех побрал! – заорал сын. – Вы все решили, а я должен только слушаться! Жду не дождусь, когда вырасту и… и…

      – Сереж, – с досадой сказала Инга, – ты сидишь на моих брюках. Что, теперь мне их гладить, что ли?!

      Короткие гудки пронзили барабанную перепонку, а Сергею показалось, что мозг.

      – Какие брюки?..

      – Ну вот! Мои брюки! Я их положила сюда, а ты…

      Он сунул трубку в гнездо аппарата и стремительно прошел мимо Инги, которая подхватила свои портки и теперь держала их на весу, как младенца.

      Щелкнул замок, лязгнула дверь.

      Инга прислушалась, а потом пошла на звук. Брюки свешивались в разные стороны, полоскались, взблескивали шелком.

      – Сережа? Ты где? Сережа?! А я?!

      Когда она догадалась выскочить на балкон, джип уже отъезжал, небо отражалось в полированной чистой крыше.

      – Сережа!!

      Полыхнули красным тормозные огни, злобно взвизгнули колеса, машина как будто прыгнула за перекресток и исчезла из виду.

      Настроение было отвратительным. У Киры всегда портилось настроение после разговоров с бывшим мужем, как будто это испорченное настроение могло хоть что-то изменить! Каждый раз приходилось уговаривать себя и утешать, потому что уговоры давно не помогали. Тим тоже неожиданно и не ко времени разошелся, и она никак не могла понять, в чем дело, а когда все же поняла, обозлилась еще больше.

      Конечно, все дело в отце, будь он неладен! После разговоров с ним сын всегда впадал в нервное состояние, бросался на