История одного вагона. Евгений Котов

каплю на кончике пальца – сразу падаю в обморок, ничего с этим не могу поделать… Поэтому мне никогда не стать врачом, даже медсестрой не возьмут! – и девушка вновь ни с того ни с сего пустилась в слёзы.

      Чарли вздрогнул и уж подумал, что сказал нечто действительно обидное, но быстро опомнился и освежил в памяти тот факт, что резкие перепады настроение у Мэг – это норма. Правда девушка всё ещё не успокаивалась, поэтому старичок решил отвлечь её очередным вопросом:

      – И давно это у тебя? – осторожно произнёс он.

      – С самого детства…

      Чарли запрокинул брови ещё выше, как тут было не удивиться?

      – И ты всё равно решила связать свою жизнь с медициной?! – он искренне не понимал, и пытался отыскать хоть каплю логики, ну или хотя бы намёк на её присутствие, но дело было совсем в другом, в сакральном, и самом правдивом из существовавших на земле вещей – в чувствах.

      – Это случилось два года назад… – мрачно произнесла девушка. – Я тогда ещё в школу ходила, но друзей у меня не было, так что сразу после уроков я обычно шла в библиотеку или домой. Знаете, никогда не понимала других девочек… обычно после школы они всегда ходили в кафе и сидели там до самого вечера или шли в магазин за покупками, а иногда уезжали куда-то с парнями на мотоциклах. Я смотрела на них и никак не могла понять, неужели им всё равно, что будет в будущем? Ведь когда-нибудь родители перестанут давать деньги, и тогда они уже не смогут делать ничего из того, что делали раньше, неужели они этого не понимают? Интересно было бы узнать об этом у них самих… – Мэг немного помолчала, будто вспоминала что-то. – Но все же, мне бы хотелось хоть раз прогуляться с ними по магазинам или просто посидеть в кафе, да хотя бы поговорить… – Глядя на неё Чарли прекрасно понимал, что всего этого у девочки не было. Подростки бывают жестоки, но в большинстве своём они просто не замечают многих вещей. Они будто ослеплены мимолётными радостями и не видят общей картины, поэтому вещей, которые не бросаются в глаза, они просто не замечают. Вот и Мэг никто не замечал. – Впрочем, не об этом сейчас… – продолжала девушка. – У меня был младший брат и его мне вполне хватало, когда приходила грусть, он всегда говорил со мной, а когда радовалась, то с интересом слушал историю моей радости. Ему было всего шесть, но он действительно понимал меня, хотя, может, ему просто удавалось сделать вид, что он меня понимает, но это не важно! Ведь после разговора с ним, мне всегда становилось легче. Я его очень любила… – Старик прекрасно понимал к чему ведёт Мэг, но молчал, ведь прервать её просто не хватало сил. – Однажды я вернулась домой, а мама тем временем отошла в магазин, так что в комнатах стояла тишина, меня это не сильно испугало, мама частенько отлучалась в магазин или отъезжала по работе, а брат не любил шумные игры, он предпочитал книги или тихонько лепил что-нибудь из конструктора в своей комнате… –