Я смотрю на тебя издали. Татьяна Полякова

часто ты в костел заглядываешь? – серьезно спросил Ломакин.

      – Иногда гуляю в лесу, – так же серьезно ответил Сергей Львович. – Но сейчас грязно. У меня полный порядок, – продолжил он. – И мне очень приятно, что вас беспокоит мое душевное состояние, а также мои дела. Ну, так что, выпьем за дружбу?

      Мы, конечно, выпили, а я принялась гадать, какой процент правды содержался в словах Берсеньева. Наша дружба ему нужна, как собаке поводок, а вот насчет решения, возможно, и не врал. Интересно, что он затеял? Я углубилась в размышления на этот счет, и тут Берсеньев спросил, обращаясь ко мне:

      – Что там с твоими делами?

      – А что с ними? – удивилась я.

      – Ты охарактеризовала их как хреновые.

      – Я уж и забыла, что может быть по-другому.

      – То есть они хреновые в обычном режиме, – не отставал Берсеньев. – Или появилось что-то новое?

      – Стас нарисовался? – взглянув исподлобья, спросил Димка, у этого только одно на уме.

      – Если б он, как ты выражаешься, нарисовался, я бы с вами не сидела и зря время не тратила. – Димка досадливо хмыкнул и отвернулся, а я продолжила: – У меня бомж.

      – Какой бомж? – чуть не подпрыгнул Ломакин. – Только не говори, что теперь ты кормишь не бродячих собак, а бродячих мужиков.

      – Кормить его без надобности, он умер.

      – Слава богу, – скривился Димка, а Берсеньев спросил:

      – Он сам умер или помог кто?

      – Вообще-то сам и в больнице, но помогли, вне всякого сомнения.

      Я принялась рассказывать свою историю, ее выслушали с интересом, но без одобрения.

      – Оно тебе надо? – спросил Димка, когда я закончила свой рассказ. – Ясно, что мент при делах. Если не он бомжа сбил, так кто-то из его родни или знакомых. Сбили и уехали с перепугу. А он явился разобраться, что к чему. Тут вас нелегкая принесла…

      – Интересная версия, – кивнула я, нахмурившись. – А зачем ему синяки бомжа скрывать?

      – Да затем, чтоб дело не заводить. Закопают по-тихому, и нет проблем. А если начнется следствие, неизвестно, чем кончится.

      Берсеньев помалкивал, хотя как раз его мнение очень меня интересовало.

      – А ты что скажешь? – не выдержала я.

      – Скажу, что у тебя мания попадать в истории, а эта скверно пахнет. Тачка мента в грязи была? И бомж из леса на дорогу выбрался. И эти двое на джипе. Они парня по лесу гоняли, а он надеялся от них уйти, вот и вышел на дорогу, заметив вашу машину.

      – Зачем им бомж понадобился? – спросил Димка. – Боялись, он заяву накатает, что они ему ребра переломали? Вот уж глупость. Во-первых, до заявления бомжа всем по барабану, во-вторых, заяву все равно этому Шерифу пришлют, чтоб он со своими разбирался. Нечего было огород городить.

      Димка, конечно, прав. Я вновь взглянула на Берсеньева.

      – Ты сделала фотографии? Отдай их бывшему, уверен, твой бомж совсем не так прост.

      Я-то думала, он, как обычно, предложит мне игру в сыщики, собственно, рассказывая свою историю, я именно на это и рассчитывала. Но Берсеньев, похоже, заниматься следствием на сей раз был не расположен. Своих услуг