Последний воин Соколиной горы. Александр Никифоров

Та часть дивизиона, что стояла в лощине, должна была жечь немецкие танки, а им с Ткаченко надо было быть той самой приманкой. Так что прав был Алексей, когда говорил, что москвич не зря папиросками сыплет. Похоже, придется сегодня попотеть.

      Егор, собрав всех взводных и командиров расчета, объяснил ситуацию и попросил максимальной собранности.

      – Бить по танковой колонне надо непрерывно, поэтому весь запас бронебойных снарядов должен находиться в непосредственной близости к орудию, – давал распоряжения комбатареи.

      – Так, а если прямое попадание в снарядные ящики? – спросил старшина Крюков, – всему расчету, да и орудию сразу трындец будет.

      – У нас задача сейчас стоит не орудие беречь, хотя об этом тоже не надо забывать, а максимально нанести огневой удар по противнику, – отвечал Литвинов, – потому на расстоянии тысяча метров открываем огонь и стараемся бить по каткам. У нас на батарее лучшие наводчики во всем полку, так что не подведите, ребята.

      После совещания никто не спешил расходиться по местам, докуривали пачку «Казбека» и ругали немца. Особенно старый Крюков бухтел:

      – Надо же было этому свинье Гитлеру, такой праздник испоганить, ведь сегодня Яблочный Спас. Ладно, ребятки, придется навалять этим «черепам», за то, что праздник спортили.

      После полудня Литвинов лично обошел, все огневые расчеты и убедился в полной готовности артбатареи к встрече гостей. Было как-то очень тихо. Казалось слышно, как звенит разогретый августовским солнцем воздух, поют птицы. Можно было подумать, что и нет никакой войны. На шестом боевом расчете, Крюков оперся на щит пушки, что-то шептал губами, а рядовой Халил, стоя на коврике, совершал намаз Зухр. Сержант, покусывая травинку, смотрел в сторону дома.

      – Здравия желаю, товарищ комбатареи, – поприветствовал Сергей Литвинова.

      – Чего у вас здесь происходит?

      – Да вот, молятся мои старички, каждый своему богу, а я думаю, смерть она одна и не разбирает мусульманин ты или христианин. Подкатит сейчас эта «Мертвая голова», и нам здесь всем секир башка будет, – рассуждал сержант.

      Егор знал, что у него на батарее есть верующие бойцы и не раз получал нагоняй от политрука за такие вот молебны перед боем, но сам он это не осуждал, зная главное, что в бою эти люди его не подведут.

      – Я так думаю, товарищ старший лейтенант, мы и есть боги на этой войне, недаром наши войска так зовут, – продолжал Серега, – но моим старичкам я это не как не могу доказать.

      – Ладно, давай без лирики. Готовы «Тигров» пострелять, сержант? Мы с этим зверем еще ни разу не встречались.

      – Ну, «Пантер» мы с Крюком целый зоопарк набили, думаю и этим кошкам хвост подпалим, – с бравадой отвечал «замковый», – скушайте яблочко. Крюк говорит праздник сегодня.

      И он протянул Егору два сладко-пахнущих красных