Нежное дыхание смерти. Анна Малышева

собралась перед мастерской.

      – Чего они хотят? – ужаснулся Джакометти. – Комиссар, вы обещали!

      – Я ничего никому не сообщал, – отрезал Арицци, продолжая оглядывать комнату. – Нино, позаботься о том, чтобы синьора Джакометти не беспокоили.

      – Они не уйдут, – сделал гримасу Нино. – По-моему, что-то узнали журналисты. Карнавал кончился, и они перед мертвым сезоном хотят чем-нибудь поживиться… Представляю заголовки! «Русских убивают!», «Смерть в Венеции!», «Скульптор-наркоман встретил утро 16 февраля в маске!».

      Джакометти посерел.

      – Комиссар, я на вас наделся, – продолжал он. – Моя мастерская ни при чем.

      – Скажите это журналистам, – пожал тот плечами. – Черт, как жаль, что сегодня именно шестнадцатое! Все они еще крутятся в Венеции. Не будь карнавала, никто бы ничего не узнал. Я сожалею, синьор Джакометти.

      Пока он расшаркивался с хозяином мастерской, Нино обшарил комнату. Это не отняло много времени – мебели было всего ничего: стол, стул, кровать и умывальник с мраморной доской, вделанной в стену. Из-под кровати Нино выдвинул какую-то посудину, неосторожно открыл ее и тут же захлопнул, переводя дух.

      – Мадонна! – простонал он, тяжело дыша. – Ну и свинья же был этот Демин, упокоится он с миром!

      – Что такое, Нино? – бросил в его сторону комиссар, продолжавший толковать с хозяином.

      – Это ночной горшок! – не унимался тот. – Давно я такого не видел!

      – Ничего удивительного, здесь нет канализации, – спокойно пожал плечами Джакометти, на губах которого возникла чуть заметная улыбка. – Мы все страдаем из-за средневековой планировки, не так ли?

      – Как истинный венецианец, не могу с вами согласиться, – язвительно заметил Арицци. – Я нахожу прекрасным все, что говорит о нашей исключительности и самобытности. Даже если это ночной горшок.

      – Ну, так далеко я в своей преданности родному городу не захожу, – еще милее улыбнулся Джакометти. – Комиссар, вы все осмотрели? Мы можем уйти?

      – Пока – да, – сказал комиссар, бросая беглый взгляд на часы. – Нино, у тебя все?

      – Все, – отозвался тот, моя руки под краном. Вода, как ни странно, шла. – Нет наркотиков, зато есть восемьсот шестьдесят пять долларов. У парня не было нужды в деньгах.

      Джакометти навострил уши, и комиссар рассердился на помощника, который порой был излишне откровенен в присутствии посторонних. Однако сейчас выговаривать ему за это некогда – надо возвращаться в управление и разузнать у доктора подробности смерти Демина, если таковые появились. Потому Арицци только кивком позвал Нино к выходу. Дверь они за собой заперли, и комиссар попросил в комнату не входить. Полицейские покинули здание и в молчании уселись в катер. Только тут Арицци снова открыл рот:

      – Твое мнение, Нино? Мы в этом деле лишние или нет?

      – Лишние, комиссар, – лениво ответил тот, закуривая и глядя на канал несколько осоловевшими глазами. – Парень подох от наркотиков, но я могу поклясться, что он ими не торговал. Знаешь, на кого он похож? На человека, который внезапно дорвался до денег и