Портрет семьи (сборник). Наталья Нестерова

ветра – и на том спасибо! Игорь попутно знакомил меня с местными достопримечательностями:

      – Хлебозавод, строительное управление, школа, в которой я работаю.

      – На полторы ставки физика?

      – Я ведь писал тебе два года назад, что коллектив выбрал меня директором, – произнес он с законной обидой.

      – Извини, забыла. (Очевидно, информация была в тех письмах, которые я не вскрывала.) А это что?

      – Роддом.

      – Какой славой пользуется? – заинтересованно спросила я.

      – Понятия не имею, – пожал плечами Игорь.

      Он очень волновался, этот чужой, отдаленно похожий на себя в студенчестве человек, которому я свалилась на голову. Не сказать, что я готовилась к любви с первого взгляда, но не отказалась бы от нее.

      Не вышло! Единственное, что я испытывала к Игорю, – жалостливое участие. Наверное, то же чувствовала ко мне Ира, согнавшая меня с места и укравшая мои чемоданы. Я собиралась взвалить на ничего не подозревающего Игоря уйму собственных бед.

      – Мы будем проезжать мимо универмага или какого-нибудь магазина женской одежды? – напомнила я.

      – Недалеко от моего дома есть магазин секонд-хенда, там все очень недорого.

      Секонд-хенд, чужие обноски! Хорошенькое начало новой жизни! Но в моем положении выбирать не приходится.

      Часть вторая

      РОЗЫСК

      Лика

      Лика давно заподозрила неладное. Она внимательно прислушивалась к своему организму, биению ребенка. Ловила себя на новых жестах, изменившейся походке, рассматривании ступенек, на которые ставишь ноги, осторожных, нерезких поворотах корпуса. Она не могла не заметить, что со свекровью происходит нечто подобное, как беременная самка не может не унюхать такую же особь.

      Но это было в высшей степени абсурдное предположение! Как и Ликина мама, Кира Анатольевна находилась в том возрасте, когда обнаруживаются страшные болезни, а не беременность. Рожать – дело молодых, а пожилые женщины должны становиться бабушками, добрыми и ласковыми. Да и сама Кира Анатольевна в разговоре с тетей Любой (Лика звала ее «тетей» вслед за Лешкой) шутила на тему: климакс – это закат рассвета или рассвет заката? Как бы там ни было, закат и есть закат, никуда не денешься, природу не обманешь.

      Но глупое подозрение день за днем обрастало подтверждающими деталями. И уже попахивало скандальным безобразием в семье. Лика чувствовала себя оскорбленной, точно ее спихнули с трона или, по крайней мере, попросили подвинуться.

      Внутренне обидевшись на свекровь, внешне Лика усердствовала в проявлении почтения. Не потому, что она лицемерка, скорее трусиха – боялась обвинений в эгоизме.

      Кира Анатольевна тоже проявляла чрезмерно заботливое внимание к Лике. И обе они были как китайские мандарины, соревнующиеся в выражении глубокого почтения. Сидят болванчики за маленьким столиком и ухаживают друг за другом: «Я вам в чашечку сахар положу! А я вам насыплю! Вот вам еще сахарку! И вам! Еще ложечку! Еще!..» И чай уже и не чай, а сироп, и пить его противно, а реверансы не кончаются.

      Когда