Испекли мы каравай (сборник). Наталья Нестерова

волосы торчат во все стороны, а в руках держит… точно, двустволку.

      – Все спокойно, не волнуйтесь. – Продолжая стоять на коленях, Борис скрестил на груди руки. – Я вам не причиню вреда. Я заблудился. Хотел бы купить бензин, если есть, и спросить дорогу до Москвы.

      – Вас привело сюда провидение, – сказала старуха. – Можете подняться. – Она слегка качнула вверх ружьем.

      У нее был удивительно молодой голос. Очевидно, местная особенность – старики и старухи говорят здесь голосами скопцов. Борис медленно встал с колен, не отнимая рук от груди.

      – Вы не могли бы убрать ружье? – ласково спросил он.

      – Не могла бы. Оно такое приятно тяжеленькое. И очень хочется на курок нажать. Оно, к сожалению, заряжено. Для вас, к сожалению, а мне пульнуть хочется. Но вы мне нужны.

      – Да, да, главное, не волнуйтесь.

      Борис сделал несколько шагов вперед, прикидывая, как вырвать у старой карги ружье. И тут она понесла такое, что он замер в изумлении:

      – Вы мне нужны для похорон. Надо придать моих девочек земле. Их пятеро: Виолетта, Генриетта, Изабелла, Гарсиелла и Просто Мария. Они умерли. От любви. – Старуха мерзко всхлипнула. – Хорошо бы всех самцов перестрелять. Вы самец?

      – Ни в коем случае, – пробормотал Борис. Сумасшедшая. Что это за место? Куда он попал? Есть ли здесь еще люди? О да.

      – Петровна! – раздался крик с улицы.

      Старуха проворно сбежала с крыльца, тычком ружья заставила Бориса развернуться и оставила дуло воткнутым под его лопатку. К калитке на лыжах подъехал мужичок.

      – Петровна, ексель-моксель, я твоему сыну говорил, что эта сигнализация, ексель-моксель, нам весь свет вырубит. Так и случилось. А если предохранители, ексель-моксель, полетели?

      – Завтра разберемся, Федорович, – проворковала карга. – А ко мне знакомый приехал погостить.

      – Так я вижу, ексель-моксель, машина застряла, снегу навалило, теперь трактором вытаскивать.

      Только Борис собрался намекнуть, что ему нужна помощь, чтобы избавиться от чокнутой старухи, как Федорович сам выдал несусветное:

      – Петровна, девочки-то твои сдохли? – Старик хохотнул. – Мой Васька их доконал?

      – Да, Федорович. Он настоящий сексуальный маньяк. Завтра я его лично зарежу.

      – Пожалей мужика! А девочек мне отдай, я их собакам скормлю.

      Борис судорожно сглотнул. Происходящее все больше напоминало фильм ужасов. Деревня извращенцев. Снега, сугробы, особняки, ружье в спину, горы трупов, свихнувшиеся старики.

      – Нет, они будут похоронены, – возразила старуха. – Жалко, без музыки: я уже кассету Моцарта поставила, а света нет. И могильщик вот у меня есть. Правда?

      Борис получил очередной тычок в спину.

      – Э-э-э, – протянул он. – Не могу похвастаться, что большой в этом деле специалист.

      – Без музыки любой дурак сумеет, – рассмеялся Федорович. – Ну, бывайте, – он развернул лыжи, – завтра я тракторишко подгоню, вытащим, ексель-моксель, машину. Или, может,