Под присягой. Джек Марс

Бывалые закалённые журналисты национального и окружного масштаба, представляющие собой наиболее искушённую группу людей в современном обществе, стояли со слезами на глазах. Некоторые из них открыто плакали. Люк мельком увидел Эда Ньюсэма в тёмном костюме в полоску, опирающегося на костыли. Люк тоже был приглашён, но он предпочёл находиться здесь, в этой больничной палате. Он даже не смог бы находиться сейчас где-то в другом месте.

      Сьюзен подошла к микрофону. Публика достаточно успокоилась для того, чтобы её слова были слышны. Она положила руки на трибуну как будто, чтобы собраться с духом.

      - Мы всё ещё здесь, - сказала она дрожащим голосом.

      После этих слов толпа снова взорвалась.

      - И знаете, что? Мы никуда не уйдём!

      В наушниках раздался оглушительный шум. Люк отключил звук.

      - Я хотела бы, - сказала Сьюзен и снова остановилась. Она подождала какое-то время. Аплодисменты всё продолжались. Она не торопилась начать. Президент отошла назад от микрофона, улыбнулась и что-то сказала очень высокому человеку из Секретной Службы, стоявшему радом с ней. Люк знал его немного. Его звали Чарльз Берг. Он также спас её жизнь вчера. За последние восемнадцать часов жизнь Сьюзен практически каждую минуту висела на волоске.

      Когда шум толпы немного стих, Сьюзен опять подошла к трибуне.

      - Прежде чем мы начнём разговор, я хочу, чтобы вы кое-что сделали вместе со мной, - сказала она. – Давайте сделаем это вместе. Я хочу спеть «Боже, благослови Америку» - эта песня всегда была одной из моих любимых. Её голос дрогнул. – И я хочу спеть её сейчас. Давайте споём вместе.

      Толпа взревела, принимая предложение.

      Затем Сьюзен сделала это. Она начала петь сама - тихим, непоставленным голосом. Рядом с ней не было ни одного знаменитого певца. Ей не аккомпанировали знаменитые музыканты. Она пела сама перед полной комнатой журналистов и на глазах у сотен миллионов людей, наблюдавших прямую трансляцию.

      - Боже, благослови Америку, - начала она. Её голос был похож на голос маленькой девочки. – Землю, которую я люблю.

      Наблюдать за её исполнением было словно смотреть на то, как человек идёт по тонкому канату, натянутому между зданиями. Это был акт веры. У Люка сжалось горло.

      Толпа не оставила её в одиночестве. Люди мгновенно начали подпевать. Более сильные, красивые голоса влились в пение. И всех их вёл её голос.

      Снаружи тёмной комнаты, где-то в конце коридора в тихой, уже закрывшейся для работы больнице, начали петь дежурные.

      Рядом с Люком в постели зашевелилась Бекка. Она открыла глаза и ахнула. Её голова метнулась то влево, то вправо. Казалось, что она готова выпрыгнуть из кровати. Она увидела рядом Люка, но было такое впечатление, что она его не узнаёт.

      Люк вынул свои наушники из ушей.

      - Бекка, - позвал он.

      - Люк?

      - Да.

      - Ты можешь меня обнять?

      - Да, конечно.

      Он закрыл крышку ноутбука и проскользнул в кровать рядом