Тихий Сосед. Блейк Пирс

      – Не против, если я присяду здесь? – неуверенно спросил он.

      – Конечно, – кивнула она, пододвигаясь, чтобы уступить место на диване.

      – Рад видеть тебя, – тут же произнес он. – Но, должен признать, что это очень неожиданно.

      – Как ты тут?

      – В основном тут все такие же, как я, – вздохнул Молтон, закатив глаза. – Уголовные дела «белых воротничков». Мне ни разу не пришлось беспокоиться о том, что в душе могут напасть со спины или же избить в спортзале, если ты об этом. Но я не сильно хочу обсуждать это. Как дела на работе? Есть что-то интересное?

      – Нет. Ко мне снова приставили Роудс. Работаем вместе над составлением портрета преступника. Скучно, но хоть как-то занимает.

      – Ладите?

      – Лучше, чем сначала, это уж точно.

      – Что привело тебя сюда, Файн? – Молтон наклонился ближе и снова посмотрел на нее с явным скептицизмом.

      – Хотела увидеть тебя.

      – Мне очень приятно это слышать, но я не верю, – улыбнулся он. – Во всяком случае, не до конца. Что случилось?

      Хлои отвернулась, ощутив приступ смущения.

      – Мой отец, – едва выдавила она из себя, медленно поворачиваясь обратно.

      – Твой отец? Который всего несколько месяцев назад снова вернулся в твою жизнь? Который провел большую часть последних двадцати лет в тюрьме?

      – Да, именно он.

      – Мне казалось, ты в основном довольна этим.

      – Была. Но затем всплыло кое-что еще. А затем еще и еще. Образовалась целая куча дерьма, которая только продолжает нарастать. А последнее, что я обнаружила… Не знаю. Думаю, мне просто нужен кто-то со стороны, кто смог бы поделиться своим мнением.

      – Кто-то, кто тесно работал с тобой, пока его не закрыли?

      – Возможно, – ответила она, улыбнувшись слишком кокетливо.

      – Что ж, эта история будет самым интересным моментом моей жизни за последние пару недель. Рассказывай.

      Хлои понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с духом и поведать о столь личных проблемах, но она прекрасно понимала, что это нужно сделать. И как только она начала рассказывать Молтону о постоянных предупреждениях Даниэль по поводу их отца, а также об откровениях, обнаруженных в дневнике, она вдруг поняла, почему не хотела обсуждать эту тему с сестрой. В этот момент Хлои была максимально уязвима, а ей не хотелось демонстрировать подобное состояние Даниэль.

      Пересказывая ситуацию Молтону, она все же не стала раскрывать совсем уж личные подробности, особенно, когда речь зашла о смерти матери. Но выговорившись, она ощутила, что ей тут же полегчало. Хлои понимала, что вся суть данного посещения сводилась к проветриванию собственных мозгов. Но, как бы то ни было, ей все равно казалось, будто с плеч сняли тяжкий груз.

      Помогало и то, что Молтон никогда не задавал лишних вопросов и не проявлял излишней мимики, чтобы показать свои истинные чувства по поводу услышанного. Он знал, что ей нужно, а нужен ей был слушатель, кто-то, кто мог бы даже дать совет.