Долго и счастливо. Сара Дессен

нет ничего проще, чем сходить за кофе, – сказала я, когда мы встали в конце неожиданно большой очереди в «Яванском кофе». – Но ничто не бывает простым, когда дело касается мамы. И это первое, что тебе следует знать.

      Он кивнул.

      – Хочешь сказать, она крепкий орешек?

      Я посмотрела на него.

      – Никогда не называй ее так. Никогда.

      – Я запомню. – Он кивнул, и локон тут же свалился ему на лоб. – Знаешь, у меня такое чувство, будто ты не веришь, что я справлюсь с этой работой.

      – Ты прав, – согласилась я и сделала шаг вперед, продвигаясь к кассе.

      У него хватило наглости сделать оскорбленный вид.

      – Почему? Ты ведь меня совершенно не знаешь.

      – Может, и так, но не стоит забывать о том, что мне уже о тебе известно. Из-за тебя задержалась свадьба твоей матери…

      – Оглядываясь назад, стоит отметить, что лучше бы она вообще не состоялась. Представь, если бы я еще хоть немного поболтал с Деми, то мама могла бы одуматься и избавить себя от многих проблем.

      – …а сегодня, – продолжила я, – ты сломал собственность компании и довел до слез клиента.

      – Я довел до слез свою сестру, – поправил он. – В тот момент я еще не был сотрудником компании. Это важное уточнение.

      Очередь медленно продвинулась вперед.

      – Ты всегда ищешь отговорки, чтобы не нести ответственность за созданные тобой неприятности?

      – По какой-то причине в большинстве случаев все винят меня. Так что я держу ухо востро.

      – По какой-то причине?

      – Разве ты не должна сказать мне, какой кофе заказывать?

      Я так сильно сжала челюсти, что пришлось уговаривать себя расслабиться. Поняв бесплодность попыток, я повернулась и посмотрела на женщину, которую мы с Уильямом звали «телефонисткой». Каждый будний день, во сколько бы я ни пришла в кофейню, она сидела за одним и тем же столиком, с открытым ноутбуком и телефоном у уха, к тому же разговаривала так громко, словно хотела, чтобы все слышали ее беседу. Иногда женщина обсуждала свою работу – она расшифровывала медицинские карты, – но чаще болтала на личные темы. Так в начале недели я узнала, что у одной из ее подруг диагностировали рак груди, а у нее самой аллергия на ростки пшеницы. И это я сократила.

      Неудивительно, что и сейчас я слышала, как она своим громким, немного звонким голосом обсуждала стоимость авиабилетов.

      – Уильям всегда заказывает большую порцию латте с обезжиренным молоком. Всегда. А вот мама непредсказуема. Чаще всего она просит купить эспрессо с цельным молоком. А если у нее стресс, ей может захотеться двойного эспрессо. Но если она огрызается на тебя, то лучше бери простой. В таком состоянии она не почувствует разницы, и так будет лучше для всех.

      Эмброуз ничего не ответил, и я увидела, что он внимательно изучает выпечку. Отлично.

      – Эй! – воскликнула я. – Ты вообще слышал…

      – Большую порцию латте с обезжиренным молоком и эспрессо с молоком для твоей мамы. Не надо возмущаться. Плюс к этому два круассана с шоколадом,