Дерзкая темная ночь. Кристина Лорен

кажется, Лондон мне не настолько уж и нравится.

      Не обращая на нее внимания, я напоминаю Лоле:

      – Это хорошо. – И мягко опускаю ее руки вниз. Не в состоянии удержаться, добавляю: – Он сейчас хочет их обсудить? Или тебе завтра нужно быть в Лос-Анджелесе?

      Она качает головой.

      – Думаю, по телефону. Просто я с трудом представляю себе написание одного сценария, не говоря уже о трех. – Она прижимает кончики пальцев к губам.

      – Все решает сотрудничество, – напоминаю ей я. – Не об этом ли тебе сегодня утром говорил Остин? – Ее растущее беспокойство помогает мне сдержать собственное: – Возможно, во втором и третьем фильмах ты будешь больше погружена в процесс. Но это же круто, да?

      Она быстро кивает, подпитанная моей уверенностью, но потом ее плечи поникают, и она невесело усмехается:

      – Я не знаю, как это делается.

      Я чувствую, как ее рука, подрагивающая и влажная, ложится на мою.

      – Нужно еще выпить! – торжественно заявляет Харлоу, и краем глаза я вижу, как она встает заказать еще.

      Джо протягивает руку и гладит Лолу по голове:

      – Лола, ты – звезда среди серости. Ты будешь на коне.

      Я согласно киваю:

      – Ты справишься. Лучше тебя эту историю не знает никто. Ты тут главная. А они просто эксперты в съемках.

      Когда Лола выдыхает, ее мягкие губы образуют сладкую букву «о», и она держится за мой взгляд своим, чтобы не развалиться на части. Знает ли она, как я хочу быть ее опорой?

      – Ладно, – кивает она и повторяет: – Ладно.

* * *

      В конце концов мы расправились еще с пятью шотами каждый и перешли от обсуждения безумного дня Лолы к бурной дискуссии о том, как будет выглядеть конец света. Как обычно, виной тому был Джо, а Лола стала такой расслабленной, очаровательно хихикающей от каждого звучащего предположения (зомби, ядерное оружие, вторжение инопланетян!) и кажется абсолютно счастливой и отвлеченной.

      – А я говорю, всему виной будет рогатый скот, – чудом умудрившись не зацепить бокал Харлоу, заявляет Джо, размахивая руками. – Какой-нибудь коровий или свиной грипп. А может, и птицы.

      – Бешенство, – пьяно кивая, добавляет Миа.

      – Нет, не бешенство, – качая головой, возражает он. – Что-то, о чем мы даже еще не знаем.

      – Наш оптимист. – Лондон толкает его в плечо, и он поворачивается к ней.

      – Ну это же очевидно, – говорит он. – Гребаные курицы станут нашей погибелью.

      Лола приставляет палец к своей голове на манер пистолета и, притворяясь, в предсмертных судорогах падает на меня. Ее волосы скользят по моей ладони и голой коже ниже рукава футболки, и это впервые, когда я не борюсь с желанием к ней прикоснуться. Накрыв рукой ее голову, я веду ею вниз, пропуская волосы через пальцы.

      Приподняв голову, она смотрит на меня.

      – А Оливер стопудово пьян, – объявляет неразборчиво она, и, кажется, я единственный ее слышу.

      – Почему это? – спрашиваю я. Моя улыбка в ответ – это что-то подсознательное. Инстинктивная реакция на ее близость.

      – Потому что ты прикасаешься ко мне, – чуть