Толмач. Михаил Гиголашвили

я. – Но поднятие покрышек от грузовиков мне больше нравится.

      – Рихтиг[19], тоже ништяк, – кивнул он, закуривая.

      – А курить тебе можно?

      – Да делай чего хочешь. У нас в секции все чего-нибудь нюхают или хавают. А два немца – так вообще фиксеры[20], на игле всю дорогу сидят. Главное – удар поставить, чтоб ногой сразу по башке попадать. У нас схватки быстро кончаются: раз-два – и готово!

      И Димок, вдруг подпрыгнув, ударил ногой по календарю на стене, оставив на нем грязный след от подошвы.

      – Ты что, сдурел? – удивился я.

      – А что?.. У них много есть, другой повесят.

      На балконе я узнал, что Димок в разводе и под судом, все жена-потаскуха виновата. Больше ничего узнать не удалось, потому что в комнату переводчиков ввалилось темное арабское семейство, за ним следовал коллега Хуссейн с горой папок в руках. Помахав мне через балконную дверь, он начал зычным голосом опрашивать небритых мужчин и забитых женщин, к которым жалась смуглая детвора. Сейчас Хуссейн был чем-то похож на своего тезку-тирана, когда тот ведет Военный Совет. Он так орал на перепуганных арабов, что дети подняли плач, и мы поспешили уйти с балкона.

      Тилле был не в духе, мельком кивнул, продолжая возиться с компьютером. Долго налаживал диктофон, внимательно изучал паспорт, потом спросил, не включая диктофона:

      – Дата въезда в Германию – два года назад. Почему?..

      – Въехал как потомок немца-переселенца, по параграфу 8.

      – Шварц. Это ваша фамилия?

      Димок живо отозвался:

      – Это жены-хуры[21] фамилия.

      – А ваша фамилия как?

      – Семёночкин.

      – Sе-mjo-nоtsch-kin… Уф, трудно… Китайские даже легче. Недавно вот целая цистерна китайцев сдалась. Как селедки друг на друге, под видом мазута, от Харбина до Берлина, тряслись, трое не выдержали, задохнулись, так с трупами и ехали… Ну ладно, продолжим. Паспорт казахстанский. Срок паспорта истекает в этом году, а срок визы – через три месяца. А въехали вы в Германию вообще два года назад. Что вам тут надо?.. – поморщился Тилле.

      Димок важно начал:

      – Помогите, спрячьте!.. Я самбо, киксинг, спорт, могу хорошо драться!.. Битте!..

      – Где семья?

      – Нету жены. Капут. Развод. Разошлись. – И Димок для убедительности раздвинул руки до краев стола. – Я ее муттер-мать прибил. Выпила кровь, сука. Мне тогда еще восемнадцати не было, когда я ее утюгом ухнул. Условно трояк вмазали. Вот и маюсь.

      – В чем вообще дело? – не понял Тилле. – Что вам от нас надо?

      Димок сгорбился, явно готовясь к исповеди:

      – Да как сказать… Где начать… С чего начать, не знаю…

      – Что?..

      – Не знает, с чего начать.

      – Пусть покороче и по существу. Русские любят долго рассуждать. А мне еще на совещание ехать. В чем суть?

      – А суть такая, что я всех их мать ебал, фашистов! – твердо ответил на это Димок, стукнув мозолистым кулаком по столу.

      Тилле насторожился, услышав знакомое слово:

      – Нас ругает? Мы фашисты?

      – Нет, семью. Тещу свою.

      Димок с горестным видом полез

19

От richtig (нем.) – правильно.

20

От Fixer (нем., жарг.) – наркоман, шировой.

21

От Нure (нем.) – проститутка.