Держава том 4. Валерий Аркадьевич Кормилицын

вашего соизволения, не указывая самой болезни, начать публиковать бюллетени о состоянии здоровья наследника престола.

      – Делайте, что хотите, Владимир Борисович, – махнул рукой государь и, не стыдясь старого царедворца, разрыдался, тут же прикрыв лицо платком и уйдя в свою комнату.

      Болезнь быстро прогрессировала.

      Александра Фёдоровна сидела у постели сына и изо всех сил сдерживала слёзы. Боли охватывали его спазмами и повторялись каждые четверть часа. Во время этих приступов она прикладывала к его лбу холодные компрессы и ласково шептала слова утешения.

      В одну из минут между приступами, Алексей раскрыл глаза, улыбнулся матери, и нормальным, здоровым голосом произнёс:

      – Мамочка, а когда я умру, мне больше не будет больно?

      Силы оставили её.

      Погладив сына по щеке и поцеловав в лоб, она вышла из комнаты.

      – Медицина бессильна, – склонил перед ней голову профессор. – Надежды нет. Кровь из повреждённых сосудов поступила в нижнюю часть брюшины, и остановить внутреннее кровотечение невозможно.

      Николай потерял надежду и по совету барона Фредерикса пригласил священника причастить Алексея.

      Лишь одна мать не верила в скорую смерть сына.

      – Он не умрёт. Я виновата… Но я не дам ему умереть, – словно в бреду шептала она, не зная, что делать. – Анна!– увидела Вырубову. – Срочно отправь телеграмму Распутину. Где он сейчас?

      – Далеко. В своём сибирском селе.

      – Отправь старцу телеграфное сообщение с просьбой помолиться о сыне. Я не дам ему умереть…

      Через несколько часов Анна Вырубова передала императрице телеграмму из Сибири.

      Выхватив её из рук фрейлины и подруги, Александра Фёдоровна прочла: «Бог воззрил на твои слёзы. Не печалься. Твой сын будет жить. Пусть доктора его не мучают».

      Просияв лицом и совершенно не беря в голову, что могут подумать о ней врачи и придворные, влетела в комнату сына и прочла скорбящим и ожидающим его смерти царедворцам текст присланной телеграммы.

      «Государыня сходит от горя с ума», – переглянулся с врачами барон Фредерикс.

      Каково же было их удивление, когда Алексей успокоился, перестал стонать и впервые за много ночей спокойно уснул.

      На следующий день боли отступили, и он даже немного поел и выпил чаю.

      – Спасибо, мама! – улыбнулся восьмилетний мальчик, поблагодарив то ли за чай, то ли за спасённую жизнь.

      Николай, услышав сыновнее «спасибо», прикрыл рот ладонью, чтобы не закричать, и стремительно вышел из детской – маска безразличия никак не надевалась на лицо.

      Выздоровление пошло так же быстро, как до этого болезнь.

      – Явный феномен! – удивлялись питерские светила медицины. – И кровотечение остановилось. Всё-таки мы правильно подобрали медикаменты.

      «Это старец правильно подобрал слова, – думала императрица. – Он Святой и несёт в себе благодать Божию. И никто меня теперь не переубедит, что это не так. Всю жизнь буду веровать в предстательство Распутина