Держава том 4. Валерий Аркадьевич Кормилицын

авансами, которые получили и пропили, или собираются получить и пропить. Замечено, что суммы явно преувеличивают, – сдвинув очки к кончику носа и оглядев слушателей, поразился немалому интересу на их лицах. Даже у женщин.

      Поправив указательным пальцем очки, продолжил:

      – В «Капернауме» тот же вопрос буфетчику и ответ: «Пьют водку-с. Иногда начинают с пива. Закусывают мало». – «А вина?» – «Не уважают-с. Старые писатели – те действительно требовали винца и толк понимали, а у нынешних кроме водки никакой продукт не идёт». – «И много пьют?» – «Пьют зло-с. Злее писателя один только мастеровой пьёт-с».

      – А теперь в трактире «У Фёдорова», – вытаращил глаза над очками Рубанов и вновь уткнулся в газету: «Русский писатель пьёт больше у стойки, а на закусь берёт бутерброд из пятачковых. Некоторые беллетристы припускают в водку пивка. Для вдохновения, говорят. Не дегустируют. Пьют залпом». – «А пьют ли русские драматурги?» – «И курица пьёт. Как же не пить русскому драматургу? Но драматург на четвёртом месте по ёмкости. В первую голову идёт по ёмкости публицист, за ним беллетрист, после поэт, а затем уж драматург…»

      – Вот вам результат беспристрастной анкеты, – вновь сложил газету до уровня спичечной коробки Максим Акимович и бережно убрал в карман. – Троцкому ещё почитаю.

      – Папа', а нет ли там про военных?

      – Военные, разумеется, на первом месте, – успокоил сыновей и племянников. – Потом мастеровые, купцы, писатели, нефтяники и кораблестроительные инженеры.

      – Скорее бы стать офицером! – возмечтал Арсений, с завистью оглядев прикреплённый к кителю Акима недавно утверждённый нагрудный знак Павловского лейб-гвардии полка – копию золотого Прейсиш-Эйлауского креста с надписью: «Победа при Прейш-Ейлау 27 ген. 1807г.».

      Император на Рождество, видимо, тоже прочёл алкогольный фельетон, сделав аналогичный рубановскому вывод о ёмкости военных.

      Приказом по военному ведомству за №584 от 30 декабря 1908 года водку в армии объявили вне закона, и она заменялась на лёгкое виноградное вино, которым брезговали поголовно все русские писатели новой формации.

      Такого грустного Нового года нижние чины Императорской Российской армии за всю её историю ещё не испытывали.

      И даже полковой священник, увещевая и призывая их к тверезой жизни, делал это как-то вяло и без бога в душе.

      После новогодних праздников полковник Ряснянский собрал офицеров в портретном зале, назвав его отчего: портерным…

      – Господа! Надеюсь, находясь в ресторанах, между тостами, вы просматривали приказ за №584, из коего следует, что разгульная жизнь офицерского собрания остаётся в прошлом.

      Сидевший в кресле напротив портрета генерал-майора фон Рейтерна Аким увидел, что Магнус Магнусович удивлённо поднял брови.

      – Старший начальник обязан личным примером воздействовать на младшего в плане сокращения употребления спиртных напитков.

      Глаза