Душа Бога. Том 1. Ник Перумов

что вы штурмовали некий замок…

      – О да! – воодушевился Кирвад. – Это была славная битва, владыка!..

      – Вот и поведай мне о ней.

* * *

      …Для мира он сделал всё, что мог. Возвратившаяся сила помогала поднимать из праха горы и прочерчивать новые русла рек, сажать леса и наполнять сухие лона океанов. Леса получались, если честно, мрачноваты, но что поделать, талантов Ялини он так и не обрёл.

      Войско тянулось тёмной змеёй сквозь привычные призрачные пейзажи великого Ничто. Сила вернулась, и Междумирье сделалось прежним, исчезла его пугающая раздробленность, разомкнулись заполненные огневеющим Хаосом барьеры, в которые брат Хедин вплавил самого себя. Вот и сами эти барьеры остались позади, невидимые, но по-прежнему неприятно ощутимые, как сдвинутая крышка бездонного колодца.

      Междумирье казалось прежним, но только на первый взгляд.

      Древние забеспокоились первыми. И, будучи большей частью Светлыми, послали к Владыке Тьмы Кирвада, не только как старшего, поставленного великим богом Хедином, но и как хозяина «тенистых мест». То есть Светлого, но как бы и близкого к Мраку.

      Хотя где истинный Мрак и где те лесные тени!..

      – Что-то творится с сущим, владыка.

      Ракот шагал, закинув на плечо свой исполинский меч. Он тоже вслушивался в отзвуки ветров магии, в движение её потоков, но всё оставалось как будто бы прежним.

      – С сущим всегда что-то творится.

      – Нет, владыка, – Кирвад покрутил рогатой головой. – Это сказала Тхенчана, а она не ошибается.

      «Тхенчана? Это ещё кто такая?»

      – Хорошо. И что же?

      – Да будет владыке благоугодно последовать за мной, – поклонился сильван.

      …Древние сбились своим отдельным отрядом.

      Кирвад деловито цокал копытцами, покрикивал:

      – Дорогу! Дорогу!..

      – Ну, и где эта твоя Тхенчана? – Ракот озирался по сторонам.

      – Здесссь, владыка.

      Древняя Тхенчана Светлой, разумеется, не была. Огромная улитка с гротескно-человеческим лицом, широченная пасть, усеянная острейшими зубами, глаза на стебельках-ниточках; правда, раковина роскошна – извивы её сверкали всеми ведомыми Ракоту драгоценными камнями.

      – Я Тхенчана, владыка, – улитка говорила низким, слегка свистящим голосом, сдержанным, предупреждающим. – Я Ссслушающая Ночь, я Внимающая Зорям. Подошва моя вбирает дрожь мира, и я вижу, что есccть, что было и что будет…

      – Ты не в святилище, – предупредил озабоченный сильван. – К делу, почтенная, к делу!

      – Дай договорить, не сссспеши, рогатый, – фыркнула Древняя. – Я лежу и сссслушаю, владыка, и сссслышу, что мир замирает. Далеко-далеко от насссс, однако он замирает, ссссловно льдом покрывается. Великий Лёд насссступает, и, хотя он ещё очень далеко, всссскоре он доберётся и до нассс.

      – Великий Лёд? – Ракот нахмурился.

      – Великий Лёд, – подтвердила Тхенчана. – К нам вернулась ссссила, владыка; мы, Древние, – инссструмент тех, кто намораживает этот Лёд.

      – Откуда знаешь? – требовательно бросил хозяин Тьмы.

      – Я