Ночь, когда огни погасли. Карен Уайт

посмотрела туда, где она скрючилась возле шкафа. Взгляд старой женщины был направлен на нее, а губы решительно сжаты – очевидно, их разговор был здесь ни при чем.

      – Вам помочь? – спросила Мэрили. Душка молча кивнула, и Мэрили помогла ей подняться на ноги.

      – Спасибо.

      – Всегда пожалуйста, – ответила Мэрили. – Но знаете, будет проще, если вы просто скажете мне, что вам нужно.

      – Я сомневалась, известно ли вам, что такое миски для смешивания. – Она крепко сжала губы, но на секунду Мэрили показалось, будто на них вот-вот мелькнет улыбка. – Триста пятьдесят градусов, – сказала Душка, указывая на духовку. – По крайней мере, сегодня научитесь печь печенье и жарить окру. Чтобы девушка с Юга не умела таких вещей… да это просто противозаконно! Все равно что шину не уметь поменять.

      Лили, по-прежнему возясь с окрой, обеспокоенно посмотрела на мать.

      – Противозаконно? Нас за это могут посадить в тюрьму?

      – Нет, солнышко, – пояснила Мэрили. – Это образное выражение. Но Душка права – женщине нужно многое уметь.

      – Чтобы, если от нее уйдет муж, она могла сама вешать картины и все такое прочее?

      Душка избавила ее от необходимости отвечать.

      – Нет, Лили. Чтобы у женщины был выбор – сделать все самой или попросить о помощи.

      Вероятно, она хотела сказать что-то еще, но повернулась к столу и стала открывать пачку с сахаром. Потом подвинула ее вместе с ложками к Мэрили.

      – Нужно насыпать полный стакан сахара. Если рассыплете на стол, не смахивайте на пол. Остатки можно завернуть в пищевую пленку и утром положить в кофе. Все в хозяйстве пригодится.

      Прежде чем Мэрили успела достать ручной пылесос, привезенный из дома и теперь стоявший на кухонной стойке, Лили вдруг заявила:

      – Я закончила с окрой. Можно я насыплю сахар?

      – Конечно, – сказала Мэрили, радуясь, что удалось отвлечь дочь от ноутбука. Потом спросила Душку:

      – А где рецепт? Я пока могу отмерить остальные ингредиенты.

      – Нет никакого рецепта. Меня научила этому бабушка по отцовской линии. Она не умела писать, поэтому я просто смотрела на нее и научилась. Никогда не считала нужным это записывать.

      – Вот, значит, какими раньше были дети? – спросила Лили, всецело сосредоточившись на том, чтобы насыпать в мерный стакан точное количество сахара. На этот раз Мэрили не сомневалась, что заметила улыбку.

      – Когда живешь на ферме, остается не так-то много времени на учебу. Особенно у девочек. А когда приходит пора собирать урожай – ни у кого. – Душка посмотрела в окно над раковиной, и улыбка сошла с ее лица. Она смотрела на лес.

      – Столько всего изменилось с тех пор. Иногда я думаю…

      Не договорив, она принялась наполнять водой маленькую кастрюлю, потом поставила ее в духовку и зажгла газ.

      – О чем вы иногда думаете, тетя Душка? – Мелодичный, звонкий голос Лили прозвучал в тихой кухне непривычно громко.

      Душка отошла от духовки, вновь посмотрела в окно.

      – Иногда я думаю: понимают ли теперь