Ночь, когда огни погасли. Карен Уайт

Душки о том, как она воспитывает детей, имело значение, Мэрили сказала:

      – Она проверяет «Фейсбук» и другие соцсети. Я разрешаю ей заходить туда, но только под моим присмотром.

      Душка сухо посмотрела на нее.

      – Ах да, простите. Соцсети – такой способ молодежи общаться.

      – Все равно что разговор, но без необходимости куда-то тащиться. – Не дожидаясь ответа, Душка принялась выгружать пакеты, кое-что сунула в холодильник: сэндвичи из белого хлеба, разрезанные по диагонали наполовину и обернутые пищевой пленкой, и несколько крупных темно-красных помидоров, при виде которых рот Мэрили наполнился слюной. Большой прозрачный пакет с окрой Душка вывалила в раковину и многозначительно посмотрела на Лили.

      – В мое время у детей не было времени на соцсети. Хватало и других занятий.

      Мэрили вспыхнула, будто ее отругали, и повернулась к дочери:

      – Лили, будь добра, помой окру.

      Лили посмотрела на нее, как пленница пиратов, которую вот-вот сбросят в море.

      – Но мне можно посидеть за ноутом еще полчаса. Ты сама сказала!

      Мэрили постаралась говорить как можно спокойнее, не забывая, что Душка все слышит:

      – Посидишь, когда закончишь с окрой. Это займет всего несколько минут.

      Тяжело вздохнув, Лили поднялась со стула и поплелась к раковине, будто на ногах у нее были кандалы. Мэрили сдержалась и ничего больше не сказала, опасаясь новой критики со стороны Душки и запоздало жалея о своем решении просить ее о помощи. Впрочем, другого выхода у нее не было – разве что отправиться в супермаркет, но если бы она решила выдать магазинное печенье за свое, другие мамы сразу бы догадались, что оно из магазина, а в Виндвудской академии так не делают.

      Бейли Блэкфорд через Лили передала Мэрили толику мудрости своей матери, и Мэрили была ей даже благодарна. Тот факт, что ее дети из неполной семьи – во всей школе было только два таких случая! – уже сам по себе чудовищен. Осознав это не без помощи Бейли, Мэрили поняла, что не принесет на вечеринку магазинное печенье, чтобы никто не посмел высмеивать или жалеть ее дочь из неполной семьи. Пусть уж лучше бесцеремонная Душка Прескотт торчит у нее в кухне и с нуля учит печь.

      Душка уже рылась в шкафах, что не могло не раздражать Мэрили. В доме был чистый, работающий, но старый кухонный инвентарь – отсюда следовал вывод, что Душка умеет обращаться с ним лучше, чем Мэрили. Но все равно формально эта кухня принадлежала Мэрили – пусть даже она пользовалась лишь столовыми приборами, чашками, тарелками, холодильником, духовкой и микроволновкой.

      Краем глаза уловив движение, она посмотрела в окно и увидела Колина, бегущего в направлении леса. Быстро открыв защелку, она распахнула окно и крикнула:

      – Колин, стой! Куда это ты собрался?

      Он резко остановился и посмотрел на мать, и она едва не умерла со стыда, увидев, что на нем нет ботинок – только белые носки, – а школьная рубашка выбилась из брюк и покрыта пятнами непонятно чего.

      – Я