Чудовища были добры ко мне. Генри Лайон Олди

Все-все?! Даже Катрина?!

      – Даже Катрина, – улыбнулась старшая сестра.

      Ну, если даже эта задавака Катрина выучилась…

      – Ладно! – кивнула Эльза. – Буду грамотной!

      В обители ей выделили отдельную комнату, которая называлась «кельей». Убирать в келье надо было самой, но к домашним хлопотам Эльза привыкла. Это ей – раз плюнуть, хоть старшая сестра и говорит, что так выражаться нехорошо. Она ведь не собирается взаправду плеваться? Вот и славно. Зато спит она теперь не на лавке, а на кровати со спинкой и ножками! С тюфяком, простынями, одеялом из верблюжьей шерсти и подушкой, набитой гусиным пухом! Еще в келье стоял сундук для одежды – с окованными медью углами, с крышкой, где по дереву были выжжены птички с хохолками. А еще табурет, и бронзовый подсвечник на три свечи…

      Красота!

      Кроме странных наук, Эльзу учили шить, вязать, стряпать. Обещали позже, когда она подрастет, научить ухаживать за больными. Сейчас же главное – укротить припадки, которые у сивилл звались Даром.

      – А иначе я умру, – понимающе кивала девочка.

      Способность видеть будущее представлялась ей хорьком по имени Дар. Такой залезет в курятник, всех передушит. И Эльзу-курочку. Если, конечно, она не отрастит себе клюв и когти, как у пестрого ястреба. Старшая сестра только вздыхала в ответ. Значит – правда.

      Умирать не хотелось. Эльза старалась изо всех сил.

      – Ты слишком стараешься, – сказала как-то старшая сестра. – Угомонись.

      Через год приступы сделались заметно реже. И в себя Эльза приходила быстрее. Когда она открывала глаза, рядом неизменно оказывалась одна из сестер.

      – Вспомни, что ты видела, – требовала сестра. Без жалости била по щекам: – Не спи, вспоминай! Дар владеет тобой, а должно быть наоборот…

      Накатывала дурнота. Ломило виски, кружилась голова; к горлу подступал кислый комок. Эльзу тошнило, она бегала в кусты шиповника: блевать. Девочка дышала на особый манер, как ее учили сестры, вглядывалась во тьму, прислушивалась к шепоту за спиной. Что здесь? Кто здесь? Смутные картины, слова, звуки…

      Позже старшая сестра велела послать письмо родителям. Те, мол, будут рады весточке от дочери.

      – Они читать не умеют!

      – В деревне есть грамотные?

      – Енох Колченогий. Он в войске писарем служил.

      – Вот он письмо и прочтет.

      Ответ, написанный дядькой Енохом, пришел нескоро. Отец с матерью живы-здоровы, Иган работает в поле; урожай хороший, Чернуха на днях отелилась бычком. Перед сном Эльза тихонько поплакала, вспомнив дом. Тоска явилась без спросу, взяла за горло. Вот бы снова увидеть маму с папой, и драчливого Игана, и дядьку Еноха, и подругу Марту…

      Наутро ее скрутил жесточайший приступ.

      Очнувшись, она помнила все. Обрывистый берег речки Покатихи. Толпа мальчишек – каких мальчишек? молодых парней! – с гиканьем сигает в воду. Плеск, хохот, брызги до небес. Над рекой стоит семицветная радуга. Иган – мускулистый, рослый, жениться пора! – ныряет «щучкой» с обрыва. Река смыкается над ним.