За стеклом (сборник). Наталья Нестерова

первый поцелуй Милы и Гены в переходе метро. Вот и пожалуйста! Лена в муже души не чает, а когда у них случилось, то ли в июле, то ли в августе, не помнит. А Мила празднует!

      Гене, дав слово его бывшей жене, Лена ничего не сказала. Конечно, если бы видела в нем особое рвение в семью вернуться, то не умолчала бы. Но Гена хорохорился и заявлял, что на его век медичек хватит.

      Да и Людмила говорила с насмешкой о себе:

      – Я не женщина, я вумэн, бизнес-вумэн. С тобой, Лен, слабинку дам, расслаблюсь, а потом снова ярмо на шею, удила в зубы. Тебя подвезти? Нет? Значит, встретимся через год?

      ШТАНГА – ПОНЯТИЕ РАСТЯЖИМОЕ

      Комната Гены Лидина в течение долгого времени служила мелкой мастью в длинной череде разменов. В ней витал дух вокзальной пересадки – чего-то временного, необжитого, торопливого, чего-то, что никуда не ушло и с поселением нового жильца. Потому что Гена не делал ремонта, не заботился о приобретении мебели, порядок наводил путем разгребания мусора по углам. Он был нетребователен к комфорту и покушения залетных дам на создание уюта в его берлоге рассматривал как попытку заманить его в ЗАГС. Жениться Гена не собирался, детей он наплодил сверх нормы, а прочих аргументов в защиту семейной жизни для него не существовало.

      Две другие комнаты в квартире занимала восьмидесятилетняя старушка. Алчные родственники ждали ее смерти, точили зубы на жилплощадь. Но старушка держалась крепко.

      Похоже – исключительно на стремлении досадить родне. Гена немного приплачивал соседке за уборку мест общего пользования.

      Следы этой уборки не мог увидеть самый доброжелательный глаз.

      Володину раскладушку поставили у окна под подоконник. Просыпаясь и вставая, Володя бился головой о бетонный край подоконника. По количеству бледных синяков и шишек на его лысине можно было сосчитать ночи, проведенные вне супружеской постели.

      На вырывавшиеся у Володи проклятия Гена каждый раз спокойно отвечал:

      – И вам доброе утро, сэр!

      Гена не спрашивал о причине ссоры Володи с женой, так как в его представлении она могла быть единственной: Лена застукала мужа с другой бабой. Володя не делился своими проблемами, потому что все советы Гены были известны заранее. В лечении болезней душевных он придерживался только одного принципа – искоренять подобное подобным.

      Мысль о другой женщине была для Володи отвратительна. Если уж такая достойная представительница дамского рода, как Лена, оказалась порочной, то все остальные тем более распутны. Служить объектом для удовлетворения их похоти? Ближайший месяц точно не захочется.

      Ему неприятно было вспоминать, как напился у соседей, наговорил грубостей Лене, на следующий день воровато передавал деньги Насте у школы.

      – Папа, – спросила она, – ты надолго в бега подался?

      – Посмотрим.

      – Действительно веришь, что мама могла тебе изменить?

      – Не твоего ума дело.

      – Это же шиза! – рассмеялась Настя безо всякой почтительности к родителям.

      Володя