Крымские охотничьи рассказы. Владимир Георгиевич Грачев

другим, заросших камышом и осокой, гнездились местные кряквы, а в октябре их часто посещали и перелётные утки; в сентябре – в буряковых и морковных полях-огородах облюбовывали перепелиные высыпки; в лесополосах и заросших высокой травой многочисленных пустошах обитали многочисленные стаи куропаток; в яблоневых садах и на лавандовых полях водились зайцы. И, конечно же, эти лесополосы и сады, начиная с середины октября, являлись любимым прибежищем перелётных вальдшнепов. И что там говорить о лесных голубях? Там их было не меряно!

      После первого же охотничьего сезона, проведенного Лёшкой в качестве активного участника-наблюдателя, он принял решение тоже стать полноправным охотником. Ведь когда появляется охотничий азарт, то все остальное – это уже дело времени. Уже следующей весной он сдал охотничий минимум – экзамен, предшествующий вступлению в «Общество охотников», приобрел неплохое ружье, обзавёлся патронташем, гильзами и прочей охотничьей амуницией. Постепенно, круг его охотничьих знакомств расширился. Появились новые друзья-охотники. И почти у всех у них были охотничьи собаки.

      После нескольких совместных охот Лёшка понял, что разница в поле между простым «топтуном», который бредёт «наобум Лазаря», не зная, в какой момент у него из-под ног вылетит дичь, и охотником, перед которым бегает его верный четырёхлапый друг, становящийся в стойку и дающий возможность подойти поближе и изготовиться к выстрелу, очень большая. Поэтому решение «завести» свою собственную собаку он принял, не раздумывая особенно долго. Другое дело, что опыта в подобном деле у него не было никакого. Лёшка не особо разбирался в породах собак, в документальных требованиях подтверждения их родословного происхождения и прочих нюансах, связанных с кинологическими особенностями. А у Карася, егеря из угодий, в которых Лёшка охотился, как раз ощенилась собака породы типа курцхаар. Почему «типа» – да потому, что документов каких-либо на эту собаку у Карася и близко не было, «вязал» он её неизвестно с каким кобелем – вроде бы, тоже курцхааром, и тоже без всяких документов и соответствующих разрешений Крымского отделения «Федерации охотничьих собак».

      Карась жил бедно. При наличии трёх детей ютился в однокомнатной малосемейной квартирке с печкой-буржуйкой на кухне, потому как центральное отопление в селе в первое же десятилетие «незалэжности» отключили, а котельную разобрали на металлолом. Обогревались, кто, чем мог! Собаки Карася (а их у него было несколько) отличались редкостной худобой. Кормил он их по «остаточному принципу» – что нашли на улице, то и твоё. В поле было то же самое: несмотря на свои великолепные охотничьи качества, карасёвкие собаки постоянно конкурировали с хозяином в вопросе первенства нахождения сбитой дичи. Нередко бывало, что собака опережала Карася, не успевшего обогнать своего помощника, и просто-напросто сжирала будь-то перепёлку или сбитую им куропатку, убежав с нею в ближайшие кусты.

      Лёшка «купился» на цену за щенка.