Благородный таксист. Сборник одесских (и не только) рассказов. Евгений Анатольевич Маляр

шарик для пинг-понга завернут ученики в фольгу, и прогрев до воспламенения забросят на самый верх кафельной печи, и тогда проклятия учителя доносились откуда-то из клубов едкого дыма – самого его не было видно. А то ранним утром, когда на дворе еще темно, засунут кусок мокрой промокашки в цоколь люстры между контактами. Промокашка быстро высыхала, и переставала пропускать ток, а урок проходил в темноте, до того момента, как на улице не посветлеет. Но тьма – не преграда свету знаний. И начиналось то, чего все так ждали.

      – Тема сегодняшнего урока – реки восточной Сибири. А на кой они вам? А?

      В организме учителя то ли играли вчерашние пары, то ли уже сегодня успел…

      – Что вам Гекуба?! – входил в раж Битман.

      Кто такой Гекуба, мы не знали, не проходили еще.

      – Да не буду я вам рассказывать про Восточную Сибирь. Сами прочитаете! А я вам расскажу про Коккинаки. Вот это был человек! Да вы такого не видели еще ни разу! Он был летчик-испытатель. Однажды была авария, и он остался без глаза. Какая-то фигня от самолета влезла ему в глаз, и вот стал он как Кутузов. Или Нельсон со своей Гамильтоншей. И эти ему говорят – все, летать не будешь, потому, что с одной стороны ты видишь, конечно, а с другой – извини, подвинься. А он – ни в какую. Буду, говорит, летать и с одним глазом. И стал развивать боковое зрение, так, чтобы видеть и справа, и слева, и все одним глазом. И развил! Те даже удивляются, с какой стороны ему что не покажи, а он все видит! И что с ним делать? Говорят – ладно, летай! И он полетел.

      А тут как раз проект новый – приделать к танку Т-34 крылья и моторчик, и чтоб летал. А прилетит куда надо, крылья отбросил, чтобы не мешали, и вперед, за родину! Моторчик тоже отбросить надо. И вот летчик Коккинаки садится, значит, в этот танкосамолет, и летит себе. А был туман, к тому же компас чего-то заело. В танке он не очень так, железо кругом. И вот сбился он с курса. Смотрит – аэродром. И идет себе на посадку, и не замечает, что аэродром – немецкий. А фашисты себе думают – а классно, сейчас последний новейший советский танкосамолет захватим, изучим все, разберем.

      А Коккинаки своим выпуклым глазом – опа! А чего это свастика висит? И понял, куда сдуру прилетел. Но не растерялся. И не сбрасывая крылья, стал давить гусеницами немецкие самолеты, и еще из пушки добавил, и из пулемета. А потом опять взлетел, и уже обратно, к нашим прилетел. Ну, потом еще много самолетов испытывал, Ту-104, МиГ-21 с вертикальным взлетом, и прочие. Вот такой летчик был! Поняли?

      Мы дружно выразили свою понятливость. Конечно, про такое слушать, это вам не про реки восточной Сибири.

      Весной вся школа обсуждала перспективы семейной жизни Битмана. Откуда неизвестно, но все, от первоклашки до директора знали, что от него жена уходит. Долго терпела, и вот, всё, больше не может его красную рожу видеть. На самого учителя смотреть было больно. Багровость достигла верхнего возможного уровня. Было ясно, что он осознает, что положение совершенно безнадежно, и даже полный отказ от любимого напитка, выражаясь словами учительницы физкультуры Аллы