Очевидец. Анна Богстам

его живот начинает колыхаться под рубашкой.

      – Конрад – единственный, кто называет меня Гретой, – сухо говорит Маргарета и добавляет: – У прокуроров совсем нет фантазии.

      Эхо смеха Конрада раскатывается по всему коридору, когда они с Маргаретой идут к кофеварке.

      Бритт-Мари Перссон сидит напротив Маргареты и Харриет за белым письменным столом, занимающим половину комнаты. Она никак не может решить, что делать с руками, положить на стол, сжать или сунуть в карманы. Между ними стоит магнитофон, на потолке – камера. В остальном комната пуста. Харриет принесла свой ноутбук, чтобы записывать, пока Маргарета будет задавать вопросы.

      – Мы уже беседовали раньше, и я прочла заявление, записанное полицией, которая прибыла на место в субботу, но я бы всё равно попросила вас рассказать собственными словами, что вы видели, – говорит Маргарета.

      Бритт-Мари ёрзает на стуле. Она одета в джинсы и вязаную кофту, осветлённые волосы отросли и явно видны их тёмные корни.

      – Принимать решение об оказании помощи должна была Лотта, но она заболела, поэтому туда пошла я. Никто не открыл, когда я звонила, ни в пятницу, ни в субботу.

      – Значит, в пятницу вы только оставили еду на ручке двери? – спрашивает Маргарета.

      – Еду? – Бритт-Мари смотрит на них с недоумением.

      – Ну да, вот тут написано, что еда по-прежнему висела в пакете на ручке двери и поэтому вы забеспокоились.

      Бритт-Мари всё ещё не понимает.

      – Да нет, мы не поставляли супругам Андерссонам еду. Пакет действительно висел на двери, но не от нашей Службы, это не мы его там оставили. С нами они договорились о встрече по другому поводу. Речь шла о Лауре. Дугласу нужна была помощь в уходе за ней.

      Нижняя губа и подбородок дрожат, когда Бритт-Мари начинает говорить.

      – Мы уже несколько раз беседовали с Дугласом на эту тему. То есть Лотта с ним говорила, и я знала, что Дуглас мог разозлиться. Лотта говорила ему, что наше решение может потребовать от него адаптационных мер.

      – Каких адаптационных мер? – спрашивает Маргарета.

      – Ну, нужно было бы, например, построить пандус для въезда инвалидной коляски, установить лифт и внести ещё несколько изменений, чтобы наш персонал мог за ней ухаживать.

      – Ничего не понимаю. Лауре было всего пятьдесят три, это ведь Дуглас старше её, – настаивает Маргарета.

      Бритт-Мари совсем озадачена.

      – Но Лаура же сидела в инвалидной коляске. Она не могла ходить.

      Маргарета поворачивается к Харриет и награждает её взглядом, который практически невозможно истолковать.

      – А как было, когда вы пришли туда в субботу? – продолжает допрос Маргарета.

      Бритт-Мари сжимает руки.

      – У меня отменилось одно посещение на дому в вечерней смене, и я подумала, что в субботу вечером они должны быть дома. Но пакет так и висел. Я подумала, что это странно, позвонила, но никто не открыл. Вот тогда я почувствовала, что что-то тут не то. Я пошла вокруг