Белые тапочки от Версаче. Татьяна Луганцева

невероятно быстро для ее больных ног вернулась из комнаты с полным арсеналом средств. Она ловко накинула манжету на руку старику и начала измерять давление.

      – Что? Это не мой прибор! – запротестовал Иван Федорович.

      – Давайте не будем капризничать, сейчас не до этого, – строго сказала Катя и удивленно уставилась на числа, показываемые тонометром, – сто десять на семьдесят. Да вам в космос с таким давлением.

      – А у меня сердце прихватило, а не давление подскочило, – пожаловался старик. – Я себя хорошо чувствую.

      – Все равно с давлением тоже было бы что-нибудь не то, – возразила Катя и ухватила Ивана Федоровича за кисть руки. – Так, посмотрим пульс… Очень даже не плохой пульс… Я сейчас вколю вам лекарство от сердца, и вы прилягте, полежите, думаю, что все обойдется. Показатели все в норме. «Скорую» пока вызывать не будем, вы, наверное, просто перенервничали, – решила Катя.

      Все утро она провела в заботах об Иване Федоровиче. Они как бы поменялись местами. Теперь Катя бегала, хлопотала по дому, укрывала Ивана Федоровича одеялом, принесла ему еды и питья с кухни и сделала укол.

      – Ну как?

      – Отпустило. Я сейчас схожу в ванную, – отпросился старик и на несколько минут закрылся в ванной комнате.

      Катя решила навести порядок в квартире Ивана Федоровича. Вообще, в его доме чувствовалось отсутствие женской руки, не было уюта, повсюду лежал толстый слой пыли. Она рьяно взялась за уборку и начала ее с кухни. Случайно выглянув в окно, Катя заметила высокую, худую фигуру блондина, отходящего от подъезда.

      «Все время его вижу», – подумала Катя, открывая шкафчики, захламленные, как и вся квартира. Она стала вытаскивать какие-то банки, пакеты, тарелки и ставить все это на обеденный стол. Полки были щедро усеяны пылью и остатками пищи.

      «Что-то погорячилась я с «генеральной уборкой», – сказала про себя Катя. – Тут бы кухню в порядок привести».

      Два часа она крутилась как белка в колесе, пока кухня не засияла чистотой, пока каждая баночка и коробочка не были протерты до блеска, кучу пакетов с мюсли с истекшим сроком годности и испорченные крупы Катя свалила в один большой мешок, приготовленный на помойку.

      «Какое расточительство, столько выброшенных на свалку продуктов», – подумала Катя и откинула прядь со лба. В дверях стоял Иван Федорович и любовался ее работой.

      – Какая красотища, вот сразу видно, что женские руки в доме появились. Устала?

      – Да, на сегодня уборка закончена, завтра уберусь в комнатах.

      – Это тебя «Ангелы с поднебесья» обязывают? – спросил Иван Федорович.

      – Это моя личная инициатива за ваше хорошее, заботливое ко мне отношение и вкусную еду.

      Дед расплылся в улыбке.

      – Иван Федорович, можно я позвоню с вашего телефона?

      – А у меня нет телефона, – ответил Иван Федорович. – Но могу предложить сотовый.

      – Сотовый? – переспросила Катя.

      Иван Федорович вынес ей новейшую модель мобильника и, перехватив удивленный взгляд Кати, пояснил:

      – Внук оставил, а я и пользуюсь, – хитро подмигнул