Поллианна. Элинор Портер

длинного монолога. Затем она украдкой посмотрела на Тимоти, но тот старательно избегал ее взгляда.

      Наконец они двинулись в путь, с сундучком Поллианны, привязанным сзади к двуколке, и самой Поллианной, уютно устроившейся между Ненси и Тимоти. Все это время девочка не умолкала. Поток сообщений и вопросов был нескончаем, пока несколько ошеломленная Ненси не обнаружила, что совершенно выбилась из сил, пытаясь поспеть за своей собеседницей.

      – Ах! Разве не прелесть? Нам далеко ехать? Я надеюсь, далеко… Я так люблю ездить, – вздохнула Поллианна, когда колеса начали крутиться. – Впрочем, если и недалеко, я тоже не буду огорчаться, потому что я буду рада поскорее оказаться на месте. Какая красивая улица! Я знала, что она будет красивая, мне папа рассказывал…

      Девочка умолкла, стараясь подавить рыдание. Ненси, испуганно взглянув на нее, заметила, что ее маленький подбородок дрожит, а глаза наполнились слезами. Немного помолчав, Поллианна торопливо продолжила, храбро подняв голову:

      – Папа мне все рассказал. Он помнил. И… и я должна была объяснить тебе это раньше. Миссис Грей велела мне сделать это сразу… ну, насчет этого красного платья, ты понимаешь. То есть почему я не в трауре. Она сказала, что тебе это может показаться странным. Но в последний раз, когда собирали пожертвования в пользу церкви, там не оказалось ничего черного, только черное дамское бархатное платье с баской, которое жена пастора Карра не сочла подходящим для меня. К тому же это платье было с белыми пятнами… ну, то есть выношено, понимаешь… На локтях и в других местах. Некоторые дамы из комитета хотели купить мне черное платье и черную шляпу, но другие думали, что деньги следует оставить на красный ковер, который они хотели купить… для церкви, понимаешь? И миссис Уайт сказала, что это платье вполне сойдет, потому что она не любит детей в черном… то есть, я хочу сказать, что она, конечно, любит детей, но не в черной одежде.

      Поллианна на миг прервала речь, чтобы набрать воздуха, и Ненси успела вставить:

      – Ну конечно… все в порядке.

      – Я рада, что ты так считаешь. Я тоже так думаю, – кивнула Поллианна, снова подавляя рыдание. – Конечно, в черном платье было бы гораздо труднее радоваться…

      – Радоваться? – ахнула Ненси, которая была до того удивлена, что решилась прервать девочку.

      – Да… радоваться, что папа ушел на небеса, чтобы быть там с мамой и моими братиками и сестричками. Он сказал, что я должна радоваться. Но это очень трудно… радоваться, даже в красном платье… потому что мне… мне так его не хватает; и я все время чувствую, как он мне нужен, особенно потому, что у мамы и остальных там, на небе, есть Бог и все ангелы, а у меня нет никого, кроме дам из благотворительного комитета. Но теперь мне, конечно же, будет легче, потому что у меня есть ты, тетя Полли. Я так рада, что у меня есть ты!

      Острое сочувствие Ненси к этой бедной, одинокой сироте, сидевшей рядом с ней, внезапно превратилось в испуг.

      – Ох, д-дорогая, но… но ты ужасно ошибаешься, – с трудом вымолвила она. – Я всего лишь