.

более увеличивающийся кусочек пухнущей плоти. Наконец однажды я увидел мордочку зародыша и даже узнал на ней мой собственный, только уменьшенный, нос. Увидел и маленькую мошонку, и два яичка. Все это было чудесно, как в научно-фантастическом фильме. Отцы прошлых времен были лишены возможности заглянуть в такие тайны, которые на протяжении всей истории человечества были доступны только создателям. Вряд ли они довольны нами, эти таинственные существа, во что бы то ни стало желающие остаться неизвестными и нераскрытыми. Я полагаю, что для тех, кто создал биоробота-человека, ничего не стоило сделать индивидуальных особей-человеков бессмертными. Достаточно могучие для того, чтобы создать нас такими сложными, как мы есть, они вряд ли бы испытывали трудности в наделении нас свойством не изнашиваться. Снабдили же они нас великолепной системой размножения, обеспечивающей до сих пор нам бессмертие как виду. За эту систему хочется в восторге им поаплодировать: похоть человека заставляет его размножаться безотлагательно и всегда с результатом. А система проста: похоть, вызванная запахом и формами самки, – движения члена во влагалище – эякуляция – сперма, сперматозоид, прилипший к стенке матки. Из всех элементов сперма – самый чудесный. В одной микроскопической капле – такая множественность предполагаемых к осеменению сперматозоидов. А плотность такова, что создателям (истинным создателям, а не выдуманным человеческим воображением) явно нужно было поголовье человеков, их множество. Иначе зачем такой запас – миллионы сперматозоидов! И с какой целью? Предполагать, что мы до такой степени нравимся создателям, что они даром дали нам всю планету на откуп: владейте – и бережно оберегают нас, как ученые-натуралисты бабочек в вольере, – глупо, это невыносимый человекоцентризм. Еще Гегель когда-то ехидно подсмеялся над неуместными амбициями человека: когда каждый сапожник Йоганн воображает, что находится под неусыпным доброжелательным вниманием Господа, и Господь серьезно считает его грехи и добрые дела. Человекоцентризм во Вселенной, где со свистом проносятся железоникелевые и каменно-железные планеты весом в миллиарды тонн и каждое мгновение гаснут бесчисленные солнца, просто трогательно смешон. Однако его противоположностью является убеждение в том, что мы, человечество, никому не нужны. Нет, мы нужны. Но во Вселенной нет морали, нет ничего доброго, как и злого. По сути своей Вселенная безжалостна и неумолима. Поэтому мы, несомненно, были нужны создателям. Но не для того, чтобы по-доброму наблюдать за нами, ласково наклонившись над нами с неба или прогуливаясь рядом в Саду. Не для того, чтобы считать, сколько раз мы украли или прелюбодействовали. И только мания величия вида, человекоцентризм, заставляет обывателя верить в доброго Создателя. Какой же Он добрый, ведь Он создал и нашу смерть. Любой булыжник на мостовой существует дольше человека.

      Все поедают всех на планете Земля. Но в результате большая часть существ оказывается в желудке у человека. Земля действительно отдана ему, человеку, на откуп. И кто-то широкой ладонью