Атилло длиннозубое. Эдуард Лимонов

– все евреи,

      Или большие комары…

      * * *

      Капризный гений прихотливый,

      Я – леший Финского залива,

      А Вы – русалка из Невы.

      Сквозь мусор плаваете Вы,

      Скользя над банкою консервной,

      Над костылем и прочей скверной, —

      Колес, кастрюль, велосипедов

      Эпохи прадедов и дедов.

      Поранить Вас грозит вода,

      Так выходите из туда!

      И к лешему на грудь спешите.

      Ну вот, Вы, девушка, дрожите!

      Вас крепким потом отпою,

      Русалку склизкую мою,

      Подругу страстную событий

      Между приплытий и отплытий.

      * * *

      Под сладострастный плоти зов,

      Под капитанский шелк усов,

      Под стон рыдающей кровати,

      Под грузом одеял на вате,

      Под менструацию в крови,

      Под мощные толчки любви,

      Трагедией в районе лона,

      Как и сейчас, во время оно,

      Мы наслаждались горячась,

      Всегда куда-то торопясь…

      Чтоб пеною шипящей слиты

      Колени, бедра и ланиты,

      Мельканье юбок тут и там…

      О, как люблю я этих дам!

      Поверженных, со щелью голой,

      С улыбкой сильной и веселой,

      Во взбитых набок волосах,

      Тех, без трусов, и тех, в трусах.

      Под сладострастный плоти зов

      Аристократов и низов…

      Ересиархи

      Нечесаные пророки,

      Глазницы у них глубоки.

      Симон, Маркион, Мани…

      За ересью Оригена,

      Возможно, видна Геенна,

      На огненную взгляни!

      Патлатые и босые,

      Пророки, как домовые,

      Стоят у седых колонн,

      Ютятся в сырых пещерах,

      Кричат со столпов о верах,

      Симон, Мани, Маркион…

      Летит над Иерусалимом,

      Рептилий и птиц помимо,

      Оскаленный Симон-маг!

      Но Петр своим лазерным взором,

      Следящий за каскадером,

      Сбивает его рейхстаг!

      О, гностики, желты, сизы,

      Замшелые, как карнизы,

      И ржавые, как Вавилон,

      Пыльные, как растафаре,

      Шумные, как на базаре,

      Апокрифы, не канон…

      * * *

      Жизнь тревожна. Разве нет?

      Вот сейчас потухнет свет,

      Электричество исчезнет.

      Умер ведь Назым Хикмет,

      Вот-вот Кастро волнорезнет…

      Жизнь тревожна. Света нет,

      Газ по трубам не втекает.

      Даже чаю не бывает,

      Если чай не подогрет.

      Разводить костер в квартире?

      И приходится сойти,

      Во дворе, в убогой дыре,

      Огнь домашний развести…

      Нащипать оконной пакли,

      Наломать сухих оград,

      Вырубить дворовый сад,

      Апокалипсис, не так ли?

      Будем жить. При немце жили…

      И, землянок накопав,

      Еле дух переводили,

      Все же не откочевав.

      Хотя нужно бы, на юг.

      Ты мне недруг, а не друг,

      Потому