Святая Русь. Княгиня Мария. Валерий Александрович Замыслов

«Жития» нашего великого предка князя Александра отметил, что с этой поры «Нача слышати имя Олександрово по всем странам и до моря Хупожьского (Каспийского), и до гор Апавитьских, и об ону страну моря Варяжского (Балтийского), и до Рима».

      Александр же Невский одержал немало еще славных побед.

      Глава 5. Мария и отец

      Миновало семь лет после битвы на Сити.

      Смуро, тревожно лицо Марии. Час назад в Ростов примчал тайный гонец и доложил:

      – Возвращается посольство из Золотой Орды, княгиня.

      Сжалось сердце Марии: вот уже полгода пребывает она в томительном ожидании. Как-то там юный сын Борис Василькович и ее отец, князь черниговский?

      Еще в марте 1245 года в Ростов Великий прибыл Михайла Всеволодович из далекого южного Чернигова. Зоркими очами глянул в лицо дочери, сдержанно вздохнул и заключил в объятия.

      – Как долго же я тебя не видел, Мария!

      Дочь не удержалась от слез.

      – Долго, отец, долго… Сколь воды утекло…

      – Если бы токмо воды, – раздумчиво произнес Михайла Всеволодович.

      Последний раз князь черниговский приезжал в Ростов на именины своего первого внука, кой родился 24 июля 1231 года, в День святых Бориса и Глеба. Тогда Михайле Всеволодовичу шел пятьдесят первый год. Был он по-прежнему свеж, крепок, в добром расположении духа.

      – А ну показывайте долгожданного внука. Чу, Борисом нарекли. Доброе имя. Пусть несет его с честью.

      И был пир на весь мир! Всю неделю отмечал Ростов появление княжеского наследника. И Василько Константинович и Мария Михайловна светились от радости. А князь черниговский все поглядывал на молодых и довольно говаривал:

      – Ох, не зря вас свела судьба. Вижу, в любви живете. Повезло тебе, Василько. С доброй женой горе – полгоря, а радость вдвойне. Нагляделся я на иных супругов. Живут, как кошка с собакой, никакого ладу, а от того и дела не спорятся.

      Всю неделю Мария старалась как можно больше быть с отцом. Уж так соскучилась по родителю, кой безмерно любил свою дочь. Суровый, строгий в жизни и с виду, Михайла Всеволодович тотчас оттаивал сердцем, когда видел свою «ненаглядную Марийку», и всегда ее к чему-то приучал; мать – к рукоделию, отец (сам большой любитель книг) – к грамоте, к меткой стрельбе из лука и скачкам на коне. Княгиня иногда ворчала:

      – Чай, не сына пестуешь. Не к чему отроковице ратные доблести постигать. Ее место за прялкой.

      – Худые речи твои, мать. Под половцем живем. Случись набег, за прялкой не спрячешься.

      Мария была благодарна отцу. Он прав: степняки чуть ли не каждый год набегали на богатое Черниговское княжество, и не раз Марии, чтобы быть ко всему готовой, приходилось садиться на коня.

      Но особенно она была признательна отцу за грамоту. Уже с пяти лет он приставил к ней ученого монаха Порфирия, а тот, увидев перед собой усердного любознательного ребенка, решил вложить в него все свои богатые знания, и, когда Марии стало шестнадцать лет, инок Порфирий молвил:

      – Бог