Пылающая гора. Татьяна Милях

повеса нашёл предлог и удалился. Его провокация сработала. Ещё бы! Де Круа знал женщин, которые вращаются при дворе, и знал, чего они хотят. В результате граф без особых затрат элегантно избавился от любовницы, а позже, мысленно радуясь своей проделке, ещё и принимал её извинения. «Как жаль, но мы вынуждены расстаться», – с ноткой вины в голосе говорила женщина. Анри молча слушал, и лицо шалопая при этом выражало крайнюю печаль и скорбь. Молодой граф проделал ту же штуку ещё несколько раз и даже как-то «пожертвовал» свою любовницу королю. Правда, на тот момент де Круа ещё не планировал с ней расставаться, но что не сделаешь ради прихоти монарха?

      Но радовался Анри недолго. Его подстерегла оборотная сторона медали в, казалось бы, блестяще разработанной комбинации: благородные отцы семейств взялись подсовывать д Круа своих дочерей в надежде, что молодой, обеспеченный и любимый королём дворянин, если не сам женится на девушке, то уж точно обеспечит знатным титулованным покровителем, а, возможно, и самим королём! Графа порой коробило от того, как менее знатные милорды, по сути, торговали дочерями и даже жёнами. Анри подумать не мог, чтобы он сам подсунул кому-то сестру для достижения своей цели. Сестра и мать для него оставались святыми женщинами, и он любого, не задумываясь, заколол бы на дуэли, только за одно неосторожное слово о них. Одно дело избавиться от распутной, по сути, дамы, совсем другое – твоя собственная семья.

      Но в результате дурную славу приобрёл именно Анри, а не эти славные милорды. О молодом графе говорили, как о разрушителе женских сердец, хотя он не помнил ни одного, которое бы он «разрушил», поскольку практически со всеми бывшими любовницами у де Круа сохранялись добрые отношения.

      Хуже того, к Анри взялись обращаться менее удачливые на любовном фронте господа с просьбой познакомить их с понравившейся красоткой. И ведь ни всякого из них можно было послать ко всем чертям, не рискуя заполучить влиятельно врага. Такое положение уже основательно раздражало де Круа, но как выбраться из этой ловушки, он не знал. Репутация о графе во дворце устоялась, как о великом развратнике, хотя он никогда не принимал участия ни в одной оргии, которые, бывало, здесь устраивались, при том, что их участники слыли порядочными людьми.

      Анри де Круа, как уверенный в себе и самодостаточный мужчина, старался не обращать внимания на те невероятные слухи, которые распускали про него дворцовые завистники, и особо не интересовался пустыми разговорами. Время текло, и такая свободная весёлая жизнь вполне утраивала графа. Но, в конце концов, слухи неизбежно докатились и до родных мест, и Анри пришлось держать ответ пред отцом.

      Вначале, Генрих не сильно настаивал на женитьбе, надеясь, что мальчик перебесится, и всё встанет на свои места. Но время шло, сын так и не собирался жениться, и отец становился всё категоричней. Маркиз, желая спокойно уйти в мир иной, мечтал увидеть нового наследника рода, а сын не особо торопился порадовать родителя. Всех невест, которых ему предлагал