Поезд в Варшаву. Гренд

вечером обязательно посетить:

      – Выпьем винца, хорошенечко поужинаем, выспимся в благоустроенном купе, а в восемь утра будем уже в Варшаве, отдохнувшие и готовые к новым подвигам – мечтательно продекламировал я.

      В этот момент поезд тронулся и постепенно стал набирать обороты. Посмотрел про него в телефонном интернете:

      – Быстрый какой, написано, что до двухсот километров в час может разгоняться.

      Жена посмотрела на меня с некоторой тревогой:

      – До двухсот? Что-то слишком быстро! Не опасно ли будет ехать с такой скоростью?

      Мне всегда казалось, что главным недостатком Надежды, – было умение найти повод для беспокойства буквально во всём, даже в том, в чём обычный человек никогда его искать и не подумает. Но на этом, для меня, её недостатки, заканчиваются. Да, ей уже сорок шесть, но она на них совсем не выглядит, всё такая же стройная с неотразимой улыбкой, как и двадцать лет назад, в то время, когда мы с ней познакомились. Всё то же каштановое каре, и всё те же красивые и добрые серые глаза.

      Пока мы все вместе обследовали купе и раскладывали вещи уже и чай подоспел. Не обманула круглолицая, а в добавок к чаю принесла ещё каждому по ланч боксу со сладостями. Чай был разлит в стаканы в массивных подстаканниках, как и в те давние времена из моего детства. Для меня, да и, наверное, почти для каждого, чай в таких подстаканниках является фирменным знаком поездки на поезде дальнего следования. И почему-то обычный чай, налитый в гранённый стакан, вдруг приобретает какой-то особый железнодорожный вкус именно в тот момент, когда этот стакан оказывается погружён в этот медно-никелевый сплав с пропагандой советского строя.

      На каждой большой остановке мы с Надей выходили, подробно обследуя местные достопримечательности в радиусе трёхсот метров от вагонной двери, и сделав все возможные селфи, а иногда даже купив каких-то местных сувениров быстро бежали обратно. Вязьма и Смоленск уже остались позади, а на горизонте маячила Беларусь. На улице потихоньку начинало смеркаться.

      – Мне показалось, что Вы что-то там говорили о вагоне-ресторане? – спросила меня проводница, пробегая мимо нашего купе. – Если хотите туда успеть, то вам лучше уже поторопиться.

      – А зачем торопиться-то? – недоумённо спросил я её вслед

      – А затем, что в Бресте его уже отцепят от состава, а то, как бы вместе с вами и не отцепили – не оборачиваясь быстро от тарабанила та дежурную шутку.

      – Ну что пойдём пока не поздно – предложил я Надежде – хоть и есть чего-то не особо хочется.

      – Пойдём, пойдём. Нечего было так налегать на конфеты.

      Моя мама перед посадкой на поезд накупила кучу газет, и была полностью погружена в изучение текущей мировой ситуации, дети достали игральные карты, а мы с Надей потихонечку двинулись в направлении, пока ещё не отцепленного, вагона-ресторана. Мы шли, а двери сами легко раздвигались перед нами, отворяя один вагон за другим. Это было как в романе Жуль Верна