Вниз по течению. Книга первая. Елизавета Сагирова

Это белая горячка? Но ведь Митрий действительно существовал, он не был плодом её воспалённого воображения! Он жил здесь, он писал картины, он раньше много пил, а потом завязал, о чём сам же и рассказывал! Откуда бы она узнала всё это, существуй вчерашняя ночь лишь в её отравленных алкоголем мозгах?!

      – Я… – Натка зашагала по улице, не задумываясь куда, просто чтобы заставить замерзающее тело двигаться, – Я вчера как-то попала в прошлое? Я оказалась здесь двумя годами раньше? Или… или это я сейчас попала на два года вперёд?!

      Она принялась испуганно озираться, словно ожидая увидеть где-нибудь в воздухе светящиеся цифры сегодняшней даты. Цифр не было, зато Натка обнаружила, что ноги несут её в обратном направлении, туда, откуда она и пришла, прочь из промзоны, к жилым кварталам. Это было правильно, потому что какая бы мистика ни творилась в жизни, а насущных проблем никто не отменял. И сейчас главная её проблема – холод. Настоящий, почти зимний холод, пробирающий уже до костей, сковывающий движения, заставляющий и без того измученное тело колотиться в мелком ознобе, а кровь в венах замедлять свой живительный бег.

      Интересно, Митрий замёрз в такую же ночь? И неужели он был действительно настолько пьян, что не смог дойти несколько десятков метров до своего вагончика? Зачем снова начал пить? Что случилось?

      «Потому что ты не приняла его помощь» – шепнул из пустоты чей-то вкрадчивый голос, и Натка не удивилась. Для запойного алкоголика голоса в голове – дело привычное. Что действительно напугало, так это смысл произнесённых слов. Казалось бы – бессмыслица, но оголёнными в состоянии абстяги нервами помноженными на звериную интуицию алкоголика, Натка уже знала, что это правда. Неизвестно каким образом, какими тайными перипетиями судеб, какими искривлениями времени и пространства, но эти два события: гибель Митрия и его пятьсот рублей потраченные Наткой на очередной пьяный загул – были прочно взаимосвязаны. Если бы она вчера, как он и предлагал, поехала по названному ей адресу, сейчас всё было бы иначе… Адрес!

      Натка лихорадочно зашарила сначала по карманам куртки, потом джинсов, но не обнаружила сложенного вчетверо тетрадного листа, на котором (она помнила это так ясно!) каллиграфическим почерком художника были написаны название посёлка, улицы, и номер дома родителей Митрия. Опустила руки. Само по себе отсутствие клочка бумаги ещё ничего не значило, в конце концов, вчера Натка валялась по чужим подъездам и запросто могла обронить его где угодно, но успокоить себя этим не получилось. Она чувствовала – тетрадный лист не потерялся, его просто не стало, как не стало вдруг в мире и самого Митрия.

      – Это же было два года назад! – вслух простонала Натка, с трудом переставляя ноги, уже превратившиеся в две ледяные негнущиеся ходули, – А я потратила деньги только вчера…

      Но слова ничего не значили. Слова на самом деле вообще мало что значат, всё определяют только поступки. И сейчас она пожинает плоды своего выбора, независимо