Песнь о странствиях Колибри. На стороне тьмы. Лана Мишель

Надежда на скорое освобождение из западни никак не желала меня покидать.

      Ступала тихо. Беззвучно, я бы даже сказала. Вот только скрипящие половицы никто не отменял, даже в этом необычном мире.

      – И куда это мы собираемся? – поинтересовался старичок, после непродолжительной паузы.

      – Да так, дедуля, хожу тут, осматриваюсь… Большие апартаменты тебе выделили… Значимый ты для них, получается.

      – Да, дорогуша, я на хорошем счету, – собеседник резко замолк, видимо осознавая всю абсурдность ситуации.

      Вот как я могла что-то разглядеть, тем более окружающую обстановку, если в этом помещении господствует вечная тьма.

      – Что-то, кажется мне, за нос ты водишь пожилого человека. И где совесть у нынешней молодежи?

      На этом этапе излияния недовольства я сдержаться не смогла. Поэтому, забыв про весь имеющийся страх, на одном дыхании выпалила:

      – Кто бы про совесть говорил! Вы убивали и насиловали всю жизнь! Где же, спрашивается, ваша совесть была?

      – Тык, не было у меня ее никогда, дорогуша. А если совестью при рождении не наделили, так какой с меня спрос? – не растерялся собеседник. – И посадили же меня в эту темницу, думают, одумаюсь… А совесть-то опять выдать забыли. Совсем глупые тут люди работают.

      Все. После такого заявления я просто не смогла сдержать рвущийся наружу смех. Судя по всему, истерический.

      И вот куда, спрашивается, меня занесло?

      – Куда? – спросила я вслух.

      – Что «куда»? – не понял старик, сбитый с толку моей реакцией.

      – Что это за дыра такая? Где я нахожусь?

      – Странные вопросы задаешь, милочка. Так тюрьма, она и в Африке тюрьма. А если и ты в нее угодила, значит тоже далеко не святоша.

      – Я по ошибке. Сейчас тут разберутся и отправят меня по назначению.

      Старик усмехнулся:

      – Все так говорят. Что попали сюда по ошибке.

      Спорить не стала. Если откровенно говорить, я давно перестала понимать, что со мной происходит.

      Или с моей душой?

      Как правильно назвать свою нынешнюю сущность, я не знала.

      Я еще человек? Или от меня осталась лишь душа? А, быть может, я что-то иное?

      Задумалась.

      – Ну так что, дорогуша, за какие прегрешения сюда угодила? – никак не унимался старик.

      Но оно и понятно было. Сидит в этой темени неизвестно сколько. А тут собеседник появился. Все лучше, чем ничего.

      – Полюбила, – прошептала я еле слышно.

      – А-а-а-а, ну понятно. Адюльтер, стало быть, – сделал свои выводы старичок. – Странно, что ты именно здесь оказалась. Вроде, я слышал, тут по секторам разбито.

      Последовала минутная пауза.

      – Хотя… Если так подумать… Поселить изменщицу к насильнику – отличный стратегический ход. Это твое вечное наказание, деточка.

      – Да кто про измены говорит? – не смогла сдержать эмоций. – Я полюбила человека, а он – меня. Мы обвенчались. Но нашлись люди, которым это оказалось не по нраву.

      – Хм-м-м. Если правду говоришь, тогда,