«Я больше не буду» или Пистолет капитана Сундуккера. Владислав Крапивин

«вэ». Вот я и звала его «Ревчик». А вредные мальчишки, разумеется, дразнили – «Рёва».

      – А он что… разве часто слезы пускал? – Генчику стало неловко за давнего незнакомого Ревчика.

      – Вовсе нет! Но по характеру был тихий, совсем не драчун, а таких часто обижают. И мне приходилось за него заступаться. И учить всяким проделкам. В проделках я всегда была первая. Впрочем, он не отставал…

      – А говорите, что тихий…

      – Тихий – это ведь не значит боязливый… Больше всего мы любили летать с плотины. В жаркие дни… Недалеко от дома был пруд с плотиной… Возьмемся за руки, разбежимся – и в воду. Как можно дальше! И вот это время – от края плотины до воды – был настоящий полет… А потом брызги и прохлада. Вода была зеленая, прозрачная, мы ныряли с открытыми глазами и в глубине отлично видели друг друга. Дурачились, играли в догонялки… Боже мой, это ведь все было на самом деле…

      Зоя Ипполитовна сняла очки и стала протирать их концом косынки, надетой как галстук. Генчик неловко поднялся.

      – Надо вязать дальше. Там еще полным-полно работы…

      – Сначала я напою тебя чаем! С ореховым печеньем!

      – Нет, сперва довяжу до марсовой площадки…

      В комнате Зоя Ипполитовна села недалеко от Генчика. Стала смотреть, как он укрепляет на вантах ступеньки.

      – Удивительные пальцы… Бубенчик, я не мешаю тебе своей пристальностью?

      – Не-а… Зоя Ипполитовна, можно спросить?

      – Пожалуйста!

      – А вот вчера… вы меня только из-за пальцев увезли с собой? Или…

      – Что «или»?

      – Или решили защитить от тех… потому что вспомнили, как заступались за Ревчика?

      – Гм… Вам, молодой человек, не откажешь в проницательности… Хотя должна сказать, что Ревчика я обрисовала не совсем правильно. Не был он таким уж тихоней. И однажды, когда ко мне привязались хулиганы, очень даже отчаянно полез в драку… А потом и профессию выбрал себе храбрую…

      – Летчика, да?

      – Угадал…

      Зоя Ипполитовна, кажется, опять загрустила.

      Генчик подумал: спросить или лучше не надо? И не удержался:

      – Зоя Ип-политовна… Он потом на войне погиб, да?

      – Что?… Нет, вовсе он не погиб. С чего ты взял? Да и не было уже войны, когда он окончил училище… Он был летчиком на Севере, в геологоразведке. А потом… что с ним стало потом, я не знаю…

      – А почему вы… – И Генчик сбился. Даже пальцы в нитках запутались. Он засопел.

      – Я понимаю, что ты хочешь спросить. Почему не поженились, когда выросли?

      Генчик сопел и, кажется, розовел ушами. У Зои Ипполитовны очки поехали на кончик носа. Она пальцем вернула их на переносицу.

      – Видишь ли, голубчик, не всегда детская дружба кончается свадьбой… Когда выросли, появились у каждого свои сердечные увлечения. Дело обычное. После школы он уехал. Была, конечно, переписка и встречи, но чем дальше, тем реже. Наконец я с мужем переехала на время в Москву, Ревчик тоже сменил место службы, адреса затерялись…

      – Жалко… – тихо выдохнул Генчик.

      – Да. Очень хотелось бы узнать, где он теперь,