Трое с площади Карронад. Владислав Крапивин

парусная секция есть?

      – Не знаю. Но я спрошу сегодня, если хочешь.

      – Хочу, – сказал Славка. – Ещё бы… Ты не забудь, спроси. Ладно?

      Они вышли на крыльцо, и сразу – тр-р-р-р: словно кто-то прочертил мелом пунктир через площадь! Это в своих белых сандаликах радостно мчался к ним Наездник.

      – Привет! Ну что, помогла моя ручка? – Помогла, – сказал Славка. И объяснил Женьке: – Я его ручкой твоё уравнение писал. Свою-то забыл.

      – Целая бригада меня спасала, – вздохнул Женька. – Даже неудобно…

      Наездник переступил с ноги на ногу и осторожно потянул Славку за рукав.

      – Что тебе? – спросил Славка.

      Мальчишка встал на цыпочки и осторожно прошептал:

      – Прокати меня… пожалуйста…

      – Как это прокати?

      – На плечах. Я люблю кататься.

      Славка слегка обалдел от такого простодушного нахальства:

      – Ничего себе заявочка!

      Но он помнил про авторучку и понимал, что нельзя быть неблагодарным. Вообще-то, если разобраться, катать Наездника должен Аверкин, но как-то неловко торговаться.

      – А далеко тебя везти?

      – Не-е… До лестницы и назад! – Ну, давай…

      Славка присел. Наездник прямо с крыльца ловко перебрался ему на шею. Он оказался лёгонький, словно кости у него были трубчатые, как у птахи.

      – Ты держи меня, – предупредил он.

      – Ещё и держи его… – проворчал Славка и ухватил Наездника за бока. – Ноги убери, ты мне каблуками рубашку извозишь.

      Наездник послушно вытянул вперёд ноги в жёлтых гольфах и белых сандаликах.

      Женька смотрел на Славку и Наездника с весёлым интересом.

      Славка трусцой пересёк площадь туда и обратно и ссадил пассажира на каменный парапет крыльца.

      – Спасибо, – с достоинством сказал Наездник.

      – На здоровье…

      Наездник ускакал к приятелям, которые резвились под деревьями. А на крыльце Славка увидел ребят из своего класса. И среди них Любку Потапенко.

      – Кони сытые бьют копытами… – пропела Любка.

      У Славки заполыхали уши. Ну что он за несчастный человек? Неужели и здесь ему не прожить без дразнилок и прозвищ?

      Но Женька Аверкин поспешно и сердито сказал:

      – Тебя, Любушка, уже сунуло не в своё дело! Прокатил человека – ну и что такого?

      А Игорь Савин разъяснил:

      – Конь – животное благородное. Ехидна же – вымирающий вид. Она осталась с тех времён, когда на земле жили тупоголовые плезиозавры и всякие другие ископаемые.

      – Жаль, что охраняется законом, – вздохнул Аверкин.

      А Костя Головин сказал Любке:

      – Не бойся, на тебе никто не поедет. Кому охота потом из штанов ядовитые колючки вытаскивать?

      Любка сказала, что все мальчишки дураки, и ушла. Ребята разбежались. Только Славка с Женькой задержались на крыльце. Стояли и смотрели, как резвится Наездник. Первоклассники побросали в кучу ранцы и прыгали друг через друга. Что-то вроде чехарды устроили. Наездник прыгал легко и красиво, но всё время оглядывался