Бес молний. Девочка и тролль. Евгений Перов

в кучу тлеющие угли и подбросил в очаг пару новых поленьев. Пламя принялось разгораться с новой силой, отгоняя тьму и страх. Отец помешал варившееся в котелке рагу и кинул туда немного специй. Запах еды сделался просто невыносимо притягательным. От голода Арика уже была готова жевать собственные башмаки.

      – Сейчас перекусим, да спать ляжем, – отец помешал еще немного, и новая порция ароматного дыма ворвалась в ноздри, – а к утру и гроза, глядишь, закончится.

      Голос отца и аромат пищи, да еще такой вкусной – ведь что может быть лучше свежесваренного мясного рагу? – прогнал страх. Но лишь до тех пор, пока новый раскат грома не сотряс землю и стены хижины.

      – Не бойся, – попытался успокоить отец. – Небесные никогда не трогают нас, ходящих по земле.

      – Ты о духах неба? – робко спросила Арика, – о молниебесах, громыхателях и прочих жутких тварях?

      Отец улыбнулся.

      – А с чего ты взяла, что они жуткие? Ты что, видела хотя бы одного из них?

      – Нет, – девочка помотала головой, – и никто не видел. Но существа, которые устраивают такой кавардак, – твердо заявила она, – просто не могут быть милыми.

      – Но если их никто не видел, как ты можешь быть уверена в том, что они не похожи на щенков или, скажем, котят?

      – Ни за что поверю, что щенок может пускать молнии. Или громыхать так, что уши закладывает. Нет.

      Сама того не заметив, Арика перестала дрожать. Спор вселил в нее уверенность и даже чуточку храбрости.

      Отец улыбнулся.

      – Ладно, садись. Давай ужинать, – он снял с огня котелок и поставил его на стол. Арика, в свою очередь, достала с полок две тарелки. Отец наложил им по полной порции, каждая сдобренная крупным куском свинины.

      Рагу вышло сочным и нежным. Арика ела медленно. Частично от того, что растягивала удовольствие, частично от того, что еда была слишком горячей. Но отца ни то, ни другое, похоже, не останавливало. Его тарелка опустела в считанные мгновения.

      – Спасибо, пап, – закончив с ужином, девочка отодвинула тарелку.

      Отец собрал посуду и пошел ко входу в дом. Открыв дверь, он быстро вышел наружу и оставил обе тарелки на крыльце. На миг непогода ворвалась внутрь. Огонь в очаге затрепетал. От холодного ветра кожа на руках Арики покрылась мурашками.

      Но как только дверь закрылась, внутри снова воцарились покой и уют.

      – Что толку дождю просто так лить? Пускай заодно и посуду помоет, – подмигнул отец.

      Девочка улыбнулась. Там, снаружи, гроза продолжала буйствовать. Но теперь она не казалась такой уж страшной. Подумаешь, всего лишь ветер и дождь. Такого только малыши боятся. А Арика давно не малышка – еще прошлым летом ей исполнилось семь. Она теперь кучу дел самостоятельно делала: убиралась по дому, пока отец был на охоте, доила козу, кормила свиней, ходила со старшими девочками по грибы и по ягоды. Постепенно и готовить училась. На прошлой неделе почти испекла отцу лепешку. Почти – потому что отвлеклась, разглядывая залетевшего в хижину мотылька. Лепешка превратилась в горький и невкусный уголек.