Дом Тишины. Мэри Браун

ты считаешь Дом тишины тюрьмой, всё как раз наоборот. Это место – наше спасение, наш рай.

      – Почему вы постоянно твердите про наилучшую жизнь? Как место, подобное этому, может быть раем? Нас всех держат здесь насильно и пичкают лекарствами!

      – Это и есть основная идея концепции – создать людям такие условия, чтобы они чувствовали себя хорошо и счастливо. Эти лекарства и это место нам нужны, чтобы отгородиться от того злого и пожирающего человеческое счастье мира. Здесь мы словно животные в Ноевом ковчеге – существуем в этом мире, но в то же время и отдельно от него.

      – Так вот, что здесь происходит! Псевдоутопия? И вы добровольно решили принимать эти таблетки, зная, что они подавляют ваш разум?

      – Конечно, добровольно! Я верю доктору Смиту и знаю, что он старается только ради нас и из самых добрых побуждений. Благодаря ему у нас есть эта жизнь – светлая и неомрачённая горестями и страданиями внешнего мира!

      – Он вас поработил и заставил так думать! Но я не подписывалась под всё это! Доктор Смит, или кто он там, в действительности, забрал у меня мою жизнь, заточив здесь насильно.

      – Ничего невозможно сделать с человеком насильно, дорогая. Всё, что с нами происходит, мы привносим в свою жизнь сами.

      – То есть я должна винить саму себя за то, что какой-то миротворец похитил меня и мою маму, запер меня в психушке, пытал электрошоком, пичкал таблетками и уколами и пытался внушить мне, что у меня шизофрения?! – Я встала из-за стола, во все глаза сердито смотря на миссис Дуглас, и продолжая свою тираду, – Извините, но я ни за что не поведусь на это! Я не позволю какому-то психу разрушить мою жизнь!

      С этими словами я резко повернулась, собираясь покинуть столовую, как вдруг мои глаза столкнулись с глазами доктора Смита, стоявшего недалеко от нашего столика. Он внимательно смотрел на меня и слышал мою возмущённую речь.

      Глава 8

      Уже в третий раз я сидела в кабинете доктора Смита, ожидая, что он мне скажет. Смит догадался, что я не принимала лекарства и находилась в сознании. Медленно шагая из угла в угол рядом с большим панорамным окном, Смит размышлял, как вдруг остановился, уставился на меня и сказал:

      – Я вёл себя неправильно, пытаясь силой заставить тебя признать правду. Предлагаю поговорить начистоту. Давай заключим сделку: ты будешь вести себя спокойно и послушно и обещаешь, что станешь размышлять над тем, что я тебе буду говорить, а я в свою очередь отвечу на все твои вопросы и обещаю, что не стану заставлять тебя принимать лекарства, пока ты сама этого не захочешь. Ну что, идёт?

      Я немного помолчала, не ожидая услышать от него такого заявления. Потом решила: раз он хочет поиграть в игру, что ж, надо соглашаться. Посмотрим, к чему это всё приведёт. В любом случае, у меня нет другого выхода.

      – Хорошо, – ответила я, – Что вы сделали с моей матерью?

      Смит сел в своё высокое кресло, снял очки и положил их на стол. Потом сделал глубокий вдох и сказал:

      – Твоя мать оставила тебя здесь семь месяцев назад. Вот бумага, которую она подписала.

      Смит