Проклятие Микеланджело да Караваджо. Валерий Скурихин

отряды, юморины и прочую ерунду. Аркаша любил читать литературу серьезную и быстро преуспел в познаниях юриспруденции – видимо, сказывались гены. Он любил поразглагольствовать о нравственности и нравах, строго чтил наставления преподавателей и вообще – был человеком, можно сказать, правильным, законопослушным. Многие знакомые мамы, Полины Сергеевны, ставили его в пример своим оболтусам-детям и тоже отмечали, что Кулебяка-младший – человек серьезный, положительный. Хотя и нудный.

      Последнее обстоятельство его немного тяготило – из-за занудства, как считал Аркаша, у ветреных, окружающих его девушек симпатией он не пользовался. Этому способствовало еще и то, что внешность паренька была, так сказать, очень даже не броская. Точнее сказать, в определенной степени броской, по своему, она так и была. Длинный и тощий, вечно сутулящийся студент среди его жизнелюбивых сверстников заметно выделялся. Но – не в лучшую сторону. При этом он еще и заметно робел. Наверно, сказывалось с детства привитое ощущение давления – мамочка была подлинным деспотом, что отразилось на характере молодого человека.

      – Ар-ка-дий! – разносился поутру ее трубный зов. – Ку-ша-ть!

      Прежде чем допустить сына до стола мать проверяла, все ли у него в порядке и насколько тщательно он чистил зубы.

      – Надо следить за собой! – наставляла она. – Что ты кашу глотаешь, как пес?! Пережевывать пищу надо тщательно!

      По утрам она заставляла сына делать гимнастику и тягать тяжелые гантели. Впрочем, помогало это слабо. Аркаша оставался подростком хилым. С годами он для солидности отрастил пшеничного цвета усы, которые ярко подчеркивали его блондинистось. Теперь по утрам, перед зеркалом, он тщательно расчесывал их, подбривал, подкручивал и мазал какими-то бальзамами. Эти пшеничные усы были едва ли не главным украшением, которые хоть как-то выделяли его маловыразительную физиономию.

      Несмотря на то, что сыну исполнилось уже двадцать семь лет мать обращалась с ним как опытный сержант с новобранцем. Пару раз сын заводил романы с девушками и один раз даже хотел жениться. Но Полина Сергеевна его подружек не одобряла.

      – Нет, ты сведешь-таки в могилу свою стареющую мать! Весь в отца пошел, проходимца! Где ты нашел себе эту очередную вертихвостку?! Ты посмотри, в чем она ходит? В рваных джинсах, в какой-то крикливой футболке! Это же нонсенс!

      – Мама, рваные джинсы – это сейчас писк моды!

      – Вот пусть она со своей модой и пищит от тебя подальше! Я не для того тебя воспитывала, чтобы всякая там… Непонятно кто! Тебе надо девушку серьезную, хозяйственную, чтобы кормила тебя по расписанию, с твоим-то больным желудком. Чтобы диету соблюдала! Сам найти не можешь, так и скажи! Я тебе найду!

      Аркаша этих угроз страшился. Однако надеялся, что они только угрозами и останутся. После окончания института мать, по старым связям, устроила сына на работу в одну непыльную контору, в которой, как она надеялась, ее педантичный Аркаша не пропадет.