МультиЛэнд. Вера Вьюга

жалко, и она считала, сколько же проглотит ненасытный Юрок, просто она не могла наглядеться на своего любимого мужа. А тот наворачивал один за другим женины творожники и громко прихлебывал из поллитровой бадьи густое какао с молоком.

      – Доброе утро, Веничка! – Жанна встрепенулась и засуетилась вокруг присевшего к столу хозяйского сынка.

      Веня очень любил сырники: с румяной корочкой и необычайно нежные внутри. Он полил их сгущенкой и только хотел проглотить…

      – Позавтракаешь, поднимись ко мне! – раздался за спиной властный голос мамы.

      Веня, не оборачиваясь, кивнул, но есть ему, тут же расхотелось. Он пару раз куснул сырник и отодвинул тарелку.

      Когда он поднялся наверх, мама сидела за туалетным столиком и неспешно расчесывала свои золотистые русалочьи волосы. Подсвеченные солнцем они блестели и переливались. Веня даже залюбовался. Мама молчала и не оборачивалась, делая вид, будто не слышит, что сын уже тут, в комнате. А тот переминался с ноги на ногу, подозревая, – рассердилась не на шутку. Наконец, она повернулась. Брови ее взлетели, глаза округлились от возмущения:

      – Отчего я узнаю обо всем от отца? – выговорила она, гневно, раздувая ноздри, и бросила гребень на подзеркальник. – Что за глупости приходят в твою голову? Откуда они?

      Антонина Сергеевна негодовала, а потом губы ее задрожали, и она еле сдержалась, чтобы не расплакаться на глазах у сына. Он понял ее невольную слабость и, подбежав, обнял, прижал голову к плечу:

      – Мамочка, пожалуйста… не переживай… я уже взрослый…

      – Взрослый?! – она резко встряхнула его за плечи и, глядя в глаза, замотала головой. – Это тебе только кажется. На самом деле ты еще дитя! Да, дитя!

      – Мам, в Лондон мне можно без тебя и на острова, а на соседнюю улицу нельзя… – попытался слабо возразить Веничка.

      – В Лондоне ты под присмотром и на отдыхе под присмотром… А на соседней улице тебя никто не контролирует!

      Конечно же, Антонина Сергеевна понимала, что ее теперешние слова слабое утешение, скорее для нее самой. Веничкина судьба была решена главой семьи, а значит ему работать! И она тут бессильна. Но Вениамин очень любил маму и не хотел расстраивать. Он поцеловал ее в щеку. Мамины глаза подобрели.

      – Хорошо. Раз вы так с отцом решили, то и я остаюсь. Я без тебя не поеду.

      – А как же семейка Пуш? Эклеры на набережной? Твои любимые засахаренные лепесточки?

      Венечка из последних сил надеялся, что мама уедет и тогда…

      – И не думай! – она, словно, прочла его мысли. – Не оставлю я тебя одного! А Пушей, пожалуй, пора пригласить к нам. Тем более они давно не были в России, пусть взглянут на обновленную родину.

      – Правильно! – тут же подхватил Веничка. Такой расклад ему нравился. Мамзели (так для краткости он называл семейку Пуш) своей необузданной жаждой увидеть и услышать все и даже больше, точно не дадут маме покоя и ей будет не до него.

      – Цветочек мой, – Антонина Сергеевна снова прижала сына к груди. – Ты мне скажи, где тебя искать?

      – Зачем