Калинов мост. Трилогия. Александр Феликсович Каменецкий

ярким. Давненько это было. Сколько воды в той Смородине утекло. Теперь редко его таким увидеть можно. Вот за то тебе спасибо. Ну и за то, что нож Велесов с собой носишь, Велеса почитаешь. Мы, лешие, Велеса главным почитаем, ему никогда не откажем, ну и поклонников его привечаем.

      – С-спасибо, дедушка леший, – встал и снова поклонился я. Больше не от вежливости, чтобы смущение скрыть. Он меня как поклонника Велеса привечает, а я толком не знаю, что за Велес такой. Знаю, что нож с головой скалящегося медведя Велесу посвящён, вот и вся информация. Нехорошо.

      – Отправляйтесь, – строго сказал леший. – у меня ещё дел по самую верхушку. Будет вам лесной путь до границы темнолесья.

      – До свиданья, дедушка леший, – я с лёгкой грустью оглядел жилище лешего и поспешил за котом, который уже юркнул в дверь.

      – Прощай, отрок, – услышал я за спиной.

      Кот махнул хвостом и побежал по тропинке в лес, я не отставал. Настроение было странным. Мне старик леший понравился. Уж не знаю, какая он нечистая сила, и каких путников он может морочить, тут и путников-то, поди, не бывает, а мне он понравился. Чувствуется в нём этакая мощь и правда жизненная. Может, от того, что лет ему должно быть не одна тыща, может, ещё отчего. По определению леший да ещё в мёртвом тёмном лесу хорошим быть не может. А вот поди ж ты! Стихия.

      Глава 12

      Кот бежал вперёд молча, и мне не хотелось пока разговаривать. Я нацелился на долгий переход. Уж если до лукоморья полгода пешком топать, то как не сокращай путь, а за пять минут не дойдёшь. Изменилось только то, что кот перестал срезать путь поперёк буреломов и теперь следовал довольно широкой, утоптанной и ровной тропинке, всё ещё довольно петляющей. Поворотов хоть и не крутых на тропе было действительно много, видеть вперёд и назад можно было разве что метров на десять, остальное скрывалось за стеной деревьев, к слову сказать, довольно плотной.

      То ли я приспособился к ходьбе по лесу, то ли угощение лешего помогало, но шагалось заметно легче, шаг пружинил, дышалось легко. Шли молча мы около часа. Мне было интересно, когда же начнётся этот хвалёный лесной путь и на что будет похож. Я уж собрался было нарушить молчание и спросить об этом кота, как он внезапно за очередным поворотом тропинки выскочил на простор и почти потерялся в высокой траве. Я догнал его и обомлел. Лес остался за спиной бесконечной неровной стеной, а впереди была степь. Это что же мы, из тёмного леса вышли? Точно? Да-а-а… недооценил я лешего, недооценил дедушку. Это мы как же? За час шестимесячный путь миновали? Вот так срезали! Вот эта тропинка и была тем самым лесным путём? Я и не понял. Недооценил. Ай да подарок! Спасибо тебе, дедушка.

      – Баюн, – позвал я.

      – Ну?

      – Мы ведь из тёмного леса вышли?

      – Вышли.

      – Мы шли не больше полутора часов!

      – Ага. Постарался леший, понравился ты ему.

      – И что? В самом деле от избушки Яги Виевны до сюда полгода пешком идти?

      – Нет, конечно, – легко отказался от своих слов Баюн. А когда я уже собрался