Стража Лопухастых островов. Владислав Крапивин

мы?..»

1

      Степке, видимо, самой непривычен был ее праздничный наряд. Шла она рядом с Игой как-то слишком чинно. А потом заспешила, потянула Игу за руку, словно испугалась: вдруг он передумает, не пойдет к ней? Даже смешно стало…

      Степкин двор выходил в Земляничный проезд боковым краем, а дом смотрел окнами на Серпуховскую улицу, что тянулась параллельно Мельничной. Был дом кривой, осевший одним углом, но обширный, в полтора этажа. Когда-то, наверно, он выглядел солидно. Полуподвальный этаж – из кирпича (кое-где совсем замшелого), а верхний обшит досками. Серые от старости доски местами полопались и поотрывались, открыв щелястые бревна. Узоры на карнизах верхних окон поотваливались.

      Было у дома парадное крылечко, но Степка повела Игу не к нему, а к перекошенной калитке рядом с такими же косыми воротами. Когда-то ворота были красивыми – на деревянных башенках сохранились остатки кружева из ржавой жести.

      – Смотри, Ига… – Степка вздернутой головой показала вверх. На левом столбе, пониже башенки, виднелась бурая табличка с облезлыми черными буквами: «Домъ А.А.Рубашкина». Степка обстоятельно разъяснила:

      – Дед и бабушка купили этот дом десять лет назад. Он уже и тогда был совсем старый, но они решили, что на их век хватит. Зато Рубашкины эти продавали его совсем дешево, им надо было скорей уехать…

      Они вошли на широкий двор с поленницей и кленами у забора. В боковой стене дома была дощатая дверь. За дверью оказалась полутемная лестница, пахло пылью и пересохшим деревом. Поднялись по визгливым ступеням. За другой, обитой войлоком, дверью оказался коридор с двумя оконцами. И все тот же запах ветхого дома.

      – Тихо как… – сказал Ига. Почему-то шепотом. – Никого нет дома?

      – Дед, наверно, в своей комнате, табак крошит. Он его сам готовит. А бабушка где-то по хозяйству… А кладовка вон там.

      Дверь в кладовку была а конце коридора. Удивительная дверь. Неизвестный давний мастер зачем-то украсил ее выпуклыми резными узорами: листьями, цветами, завитками… Степка сунула руку за косяк, достала ключ. Он тоже был удивительный – из тусклой меди, с узорчатым колечком, словно от сундучка с сокровищем. Степка сунула его в скважину. Ига вдруг решил, что сейчас раздастся звякающая музыка. Но ключ повернулся бесшумно. И дверь открылась без скрипа.

      – Входи, Ига, – выдохнула Степка. А когда он шагнул, вдруг спросила ему в спину: – А «репивет» это по здешнему «привет?»

      – Конечно!

      – Я догадалась…

      Оглядевшись, Ига понял, что тесное помещение не всегда служило кладовкой. Это был закрытый балкон. Этакий граненый выступ на стене, который называется «эркер». В стенках эркера обычно делают узкие окна с хитрыми переплетами и цветными стеклами. Теперь окна были заколочены, загорожены полками. Степка плотно прикрыла дверь. Щелкнула выключателем. Желтый свет лампочки смешался с бьющими в щели лучами. Лучи проникали между всякой всячиной на полках.

      Здесь было то, что и должно быть в чулане старинного дома. Керосиновые лампы с узкими стеклами, полинялые шелковые абажуры, пыльные кипы забытых журналов, патефон со