Стража Лопухастых островов. Владислав Крапивин

он время от времени заводил в магазине такие вот разговоры:

      – Валечка, ну зачем тебе этот портрет неизвестного художника, где такой несимпатичный бородатый тип?

      – Не тип, а почетный гражданин Малых Репейников, купец первой гильдии Климентий Фомич Тягушинский, который, кстати, двести лет назад построил этот самый дом.

      – Ну и построил. Ну и что? Сейчас-то он здесь зачем? А в музее он был бы на самом подходящем месте. Там галерея почетных граждан, и он стал бы ее украшением!

      – А ты знаешь, во сколько обошлось мне это «украшение»?

      – Ну и во сколько?.. Ну и что?.. По-моему, ты пока не похудел от голода…

      – Ты намекаешь на мою комплекцию? Это свинство! Если я не такой костлявый донкихот, как некоторые, это не значит, что…

      – Валечка, извини, я не намекаю! Я только хотел сказать, что, в конце концов, если портрет очень тебе понадобится, я ведь могу и вернуть. Я…

      – Ага, от тебя дождешься!

      Директор Штольц – худой, с козлиной бородкой и сияющими очками – выпрямлялся:

      – Сударь, я по-моему, ни разу не имел случая дать вам повод для упреков в нечестности. Вы… господин Клин… злопыхатель!

      – А вы, господин Штольц, скан-да-лист!

      – А вы… вы… я не побоюсь это слова – сквалыга! Да!

      – Это после того, как я снабдил экспонатами целый зал девятнадцатого века!

      – Ха. Ха. Ха! Зал! Закуток! Я сегодня же верну эти экспонаты в вашу лавку старьевщика!

      – В вашем чахлом музее нет грузовой машины!

      – Я притащу их на себе! Принципиально! Пусть весь город видит, какой барышник содержит свою торговую точку на одной из центральных улиц! А эта заплесневелая парсуна (которая мне вовсе не нужна, тьфу!) пусть висит здесь и спрашивает тебя укоризненными глазами: «Что вы имеете в душе, господин Клин? Совесть или кассу?»

      – Если у меня в душе касса, то у вас, господин директор… Да забирай ты, забирай этот окаянный портрет!.. Скоро я поставлю специальную электронную систему, чтобы не подпускала тебя к магазину на мушкетный выстрел.

      – А каким способом определишь дистанцию? У тебя среди товаров есть мушкеты?

      – Не надейся, не покажу… И как я терплю тебя шестьдесят с лишним лет?!

      – Между прочим, я тебя терплю ровно столько же… Поможешь упаковать?

      – Успеешь…

      Валентин Валентиныч запирал дверь и вешал на перчатку рыцаря Вити табличку: «Извините, закрыто на санитарный час». Потом вел слегка смущенного школьного друга в заднюю комнатку. Доставал из шкафчика плоскую бутылочку с этикеткой «Репьёвская классическая» и две рюмки из розоватого стекла.

      – Между прочим, – не мог удержаться он, – знаешь, что за рюмки? Из посудного набора местного предводителя дворянства Ивана Апполинарьевича Штандарт-Полуспинова!

      – И ты используешь их для какой-то современной бормотухи!

      – Сам ты бормотуха! Репьёвскую только из таких и пить…

      – Все равно! Им самое место не здесь, а в витрине «Предметы дворянского