Агарский мыс. Арсений Писаренко

закрытом помещении, заполненным вакуумом и тревогой.

      Обычно ночью можно услышать много разного шума, который днем просто не замечаешь. Старый дом живет своей жизнью – иногда что-то поскрипывает, включается холодильник, в серванте беспричинно может открыться дверца или бряцнуть посуда. Сейчас же было странное ощущение не тишины, а отсутствия звуков. Я не слышал даже своего дыхания.

      Пару минут (а может всего одну секунду) я не мог двинуть ни одной конечностью, не мог даже моргнуть. Казалось, густая темнота заполнила все тело. Проникая через открытый рот, ноздри и уши, она залила меня изнутри чем – то холодным и тяжелым. Тело стало неподъемным и застыло мертвой статуей на кровати, которая прогнулась под её весом, не издав ни единого скрипа.

      Я пролежал в таком состоянии не поддающийся определению отрезок времени, когда окно пронзило лучами лунного света, и тьма перестала быть густой, как грязь. Я вздохнул (или вновь стал слышать звук своего дыхания) и сел на кровати. Когда я опустил ногу на пол, она дотронулась до чего-то неестественно холодного и влажного. Посмотрев вниз, я увидел торчащую из-под кровати человеческую руку. Даже ночью было видно, что рука разлагается, на бледной в свете лунного света коже виднелись черные пятна.