Новая эра 2. Неправильная жизнь. Павел Валерьевич Шершнёв

баллон с кислородом и картридж с питающими веществами. Эту процедуру нужно делать каждый день. Снимай водолазку и замени их. Старые расходники, положи в тот же ящик. Потом выходи, я на улице тебя буду ждать.

      – Хорошо.

      Я сняла водолазку. Только подумала про замену, моя грудь распахнулась. Ооо… Вот они… Я извлекла старые и установила новые. Грудь закрылась. Старый баллон и картридж положила в ящик. Одев свою водолазку, я вышла на улицу. 900-ая уже ждала меня:

      – Пойдём…

      Мы сново по стрелочкам в такт зашагали по дороге. Как им не надоедает вот так шагать, ведь можно и сократить путь? Но это всего лишь мысли… И я покорно шла, сохраняя этот такт. Мы дошли до ещё одного, похожего все остальные, дома и вошли. Это был тот дом, в котором я вчера очнулась: всё те же тела мужчин, подключенных к аппаратам, лежали по обеим сторонам длинного коридора.

      – Я тебя закрепила за этим зданием. – начала 900-ая: Так тебе проще будет освоиться в поселении, потом привыкнешь. Можешь ещё по башне старейшины ориентироваться для начала. А ещё, здесь нет камер и следить ни у кого не получится.

      Я огляделась. Действительно нет… Можно и пооткровенничать. 900-ая вроде нормальная. 900-ая заговорила:

      – Извини что спрашиваю. О чём вчера с тобой старейшина говорила?

      – Показала поселение сверху, рассказала немного о правилах… – про остальное решила умолчать.

      – Мммм… Про предупреждение, наказание, о том что подарочки будут, если будешь знать про тех кому жалко мужчин и ей расскажешь… Да? Она об этом всем рассказывает. И я с этого же начинала.

      – Да, и это было… – раз она об этом уже знала, зачем скрывать.

      900-ая подошла к лежащему на кушетке мужчине:

      – Знаешь, а мне их действительно жалко. Я не думаю, что они такие опасные. Я даже могу сказать больше: они мне нравятся. Ещё я занимаюсь программированием обучения тех, кто находится в стойках. И подглядываю, кто на что способен… Вот за тобой я особенно долго наблюдала, мне кажется ты на меня очень похожа характером. Ты можешь делать что угодно, но мысли, вопросы правильные и справедливые. Да, как ты догадалась, в стойке можно читать мысли учеников. Я, например, добавила тебе несколько тем обучения, к тебе не относящиеся… А ещё я убрала из твоей программы принудительное подчинение требованиям старейшины. Немного модифицировала, так сказать… Впрочем, их я убрала и ещё у четырёх «пациентов». Двое всё ещё в стойке. Знаешь, почему на протяжении всего обучения ты одна?

      – Нет.

      – Потому, что нас всех приучают к одиночеству, беспрекословному подчинению старейшине, отключают фантазию, творчество. Есть ещё одно правило, запрещающее посещения знакомых в их комнатах. Вместе мы опасны, в нас убивают сплочённость. В моём подчинении находится шестьдесят ботов. Моя задача состоит в том, чтобы они работали в теплицах, где выращивают для всех ботов правильное пропитание, следить за солнечными панелями, находящихся за территорией нашего поселения, изготавливать одежду, разносить по комнатам баллоны с кислородом и картриджи с питанием. Другими шестьюдесятими руководит 1980-ая.