О чём молчат ведьмы. Сигита Ульская

мятные петушки, вязаные варежки с вышитыми снегирями или пакет с сушёными ягодами…

      Девушка спустилась до самого домика, прислонила сумку к белому заборчику у задней калитки, а сама побежала дальше. Обогнув скалу, она быстро оказалась на морском берегу.

      Вода выглядела уже не свинцовой и хмурой, какой бывает зимой. Она стала прозрачной, зеленоватой. Пустынный песчаный берег, старые сосны над обрывом и мягкие тихие волны, медленно качающиеся у Стасиных ног. То тут, то там шторм накануне накидал веток, словно старый колдун костей, разбросал цветные камни, будто зашифровал в них свои послания…

      – Я слышу тебя, море, я читаю тебя… Я тоже тебя люблю… – сказала Стася, и девушку накрыло ликование и восторг.

      Она хотела пройтись по берегу, но тут на неё обрушился дождь. Крупные капли, словно снаряды, взрывали песок вокруг, оставляя маленькие воронки. Стася опрометью бросилась к дому. Схватила сумку, пробежала по густому саду и, вскочив на крыльцо, открыла дверь в коридор.

      Здесь было темно, сухо и тихо. Сквозь оконце пробивался свет, подсвечивая большие дутые зелёные бутыли и свисавшие с потолка пучки сладко пахнущих трав. Стася толкнула дверь в дом. И сразу увидела бабулю. Старая Ксения, разжигавшая огонь в камине, повернулась к ней, и радостная улыбка осветила её лицо.

      – Девочка моя! – Ксения обняла Стасю, а та, уткнувшись в бабулино плечо, почувствовала знакомый запах детства, который убаюкивал и успокаивал её.

      Вдохнув его, девушка ощутила себя в безопасности, словно лодочка, которая вернулась в бухту, чьи очертания стёрлись из памяти, но, оказывается, не забылись. И только сейчас она поняла, как скучала. А ведь когда-то ей стало казаться, что здесь тоскливо и ничего не происходит…

      – Бабуля, я привезла тебе лекарств, – Стася начала раздеваться, вытаскивать из сумки покупки и одновременно рассказывать новости.

      А Старая Ксения растопила камин и накрыла стол к ужину.

      Стася оглядела комнату. В доме у бабули всё было просто, но необычно. Стены выкрашены в молочный цвет, от этого комнаты казались светлыми и большими. Ксения расписала двери картинками, нанесла искусные узоры вокруг окон. Везде были развешаны изящные толстые ивовые венки, перевязанные цветными лентами и украшенные деревянными сердечками или маленькими ягодками. Здесь было удивительно нарядно.

      – Надо же! Бабуля, какая красота! – воскликнула Стася, указав на стол.

      Старую деревянную столешницу Ксения старательно покрыла рисунком тонкого кружева, переплетённого с цветущими, будто живыми, веточками яблони.

      – Это ещё что, а как чудесно теперь в твоей комнате! Я всегда знала, что ты вернёшься сюда! – ответила Старая Ксения и так светло улыбнулась, что Стасе опять стало тяжело на сердце.

      Почему она-то забыла о бабушке? Почему не вспоминала о ней, хотя любила? В порыве нежности девушка снова прижалась к бабуле, а та понимающе заморгала, нежно и трепетно погладив внучку по