Два мажора для Золушки. Айрин Лакс

Тимофей

      Я отделался от надоедливого братца и отшвырнул телефон подальше. Вернулся к прерванному занятию. Я играл в «дартс», но необычным способом.

      Поверх доски я прикрепил фото бывшей.

      Наточка моя ненаглядная, а понравится ли тебе вот это?

      Я метнул один дротик. Попал. Прямиком в прокаченный идеальный животик. За попадание я вознаградил себя шотом текилы и продолжил. Каждый бросок давался сложнее предыдущего. Попасть в главную цель – в грязный, брехливый рот бывшей мне так и не удавалось, несмотря на все мои старания.

      Дзынь… Попал в дверь.

      Вот это уже плохо, мне нужна дозаправка для меткости. Дозаправлятсья было нечем. Бутылка текилы опустела. Я пошёл искать что-нибудь ещё и поскользнулся на своём же телефоне.

      Пустая бутылка текилы выскользнула у меня из рук, подлетела в воздух и вдарила бы мне по черепушке, если бы не моя прирождённая ловкость. Я увернулся от бутылки, но услышал раздражённый голос отца в отдалении. Он жужжал, как назойливый майский жук.

      Хотелось проигнорировать звонок папаши. Но я уже чудом принял вызов, когда наступил на телефон ногой. Придётся поговорить.

      – Алло? – спросил я.

      Михаил Петрович Самсонов, шестидесяти четырёх лет от роду, раздражённо рявкнул в ответ:

      – Наконец-то! Что за звуки? Ты чем на звонок ответил? Жопой, что ли?

      – Пяткой, – честно ответил я и не соврал.

      – Болван! – сокрушённо вздохнул отец.

      Я прикинул в уме, успею сосчитать до трёх, прежде чем он скажет свою коронную фразу?

      Один…

      Два…

      – Мой единственный родной сын – и тот кретин! – ласково выдал папаша.

      Всё-таки я не успел сосчитать до трёх. На этот раз я – кретин. Не осёл, не идиот, не тупица, не болван, не дурак, но – кретин. Сын – кретин, даже звучит в рифму.

      Отец часто сокрушался по поводу моей бесполезности. Ещё чаще он сокрушался по поводу того, что сводный братец Матвей – куда более подходящий сынок, но, увы, не родной.

      Я – старшенький Самсонов. Матвей – младшенький Самсонов. Мамы у нас с Матвеем разные. Вот только я – сын своего отца. А Матвей – ни хрена.

      Папаша был женат трижды. Первый раз на моей маме, Катерине. Но папа, пардон, блядовать любил, поэтому семья распалась очень и очень быстро. Я некоторое время жил то с мамой, то с папой. Меня отфутболивали из стороны в сторону. Всё моё детство – это череда бесконечных тёрок между родителями.

      Мама:

      – А новый велосипед тебе пусть папочка подарит! У него же хватает денег на всяких шалав!

      Папа:

      – Новый велосипед? Мамашка без моих денег не может тебе ничего купить, да?

      Я получал новый велосипед, самый дорогой. Потом мою мамашу перекашивало от злости, она эпично вышвыривала велосипед, говоря, что без денег папаши мы и сами справимся!

      Но пыла у мамочки хватало ненадолго. Сытая жизнь разбаловала её. Трудиться она не привыкла, поэтому постоянно была в поисках «денежного мешка».

      Мамашка находила «денежные мешки», ведь