Чужое место. Андрей Величко

чаяния он соберется жениться на какой-нибудь неравнородной особе, а других в Москве сейчас нет, то чего в него тогда стрелять-то? Да его за это обнимать и целовать надо, ибо он теряет права на престол!

      Но тут меня охватило ужасное предчувствие.

      – Его женщина – это…

      – Да, Александр. Марина.

      У меня потемнело в глазах.

      – Это ты все подстроил, старый интриган! – рявкнул я, потеряв самообладание.

      Канцелярист молчал, а я, с немалым трудом взяв себя в руки, пробормотал:

      – Извините, Петр Маркелович. Такая новость, что не получилось сдержаться. Я не хотел вас оскорбить, но узнать подробности все же хочу.

      – Разве вы меня оскорбляли? По-моему, «старый интриган» в ваших устах – это комплимент. Хуже было бы, считай вы меня молодым недотепой. Подробности же состоят в том, что идея действительно была моя, но к исполнению в равной мере приложили руки все трое.

      – Но почему обязательно Марина?!

      – Потому что у любой другой не было бы шансов. Вы же знаете, как Георгий всю сознательную жизнь вам завидовал и мечтал хоть в чем-то превзойти! Сами мне рассказывали, а я потом проверил через прислугу. И против искушения отбить у вас любимую женщину он устоять не смог, а потом против ее обаяния – тоже. Ну а я взял на себя смелость от вашего имени пообещать Марине, что после того, как у вас родится второй наследник, вы признаете этот морганатический брак великокняжеским, восстановите Георгия как члена императорской фамилии и позволите супругам вернуться в Россию. Более того, вы не прекратите выплачивать ему положенное содержание. Второй наследник – это для гарантии, мало ли что с первым случиться может.

      Минут пять я молчал, стараясь переварить услышанное. С одной стороны, ребята молодцы – одним геморроем, похоже, станет меньше. С другой же…

      – Петр Маркелович, а почему я обо всем этом узнал только теперь?

      – Извините, Александр, но вы даже сейчас восприняли мое сообщение весьма эмоционально. Три месяца назад, когда все только начиналось, а ваша боль от недавней утраты была сильнее, от вас могли поступить указания, кои привели бы к неудаче.

      – Ага, и вы, значит, на всякий случай решили не ставить в известность столь неуравновешенную личность, как император.

      – Не мы, ваше величество, а я. Это была моя инициатива, а Сергей с Михаилом только согласились с ней, да и то их пришлось долго убеждать. Готов понести наказание.

      – Зря готовы, его не будет. Это была моя ошибка, что не предвидел подобной ситуации, и сейчас я ее исправлю. Значит, отныне всем вам строжайше воспрещаются любые умолчания! Даже из самых лучших побуждений. Даже если вы будете уверены, что знание меня погубит, а незнание спасет, все равно. Сначала доклад, а после его утверждения – действие. Если ситуация требует немедленного реагирования, то можно сначала действовать, а потом докладывать, но без задержки и с обязательным обоснованием именно такого варианта. Вам все понятно?

      – Да,