Большая Охота. Дмитрий Янковский

снова выстроились полукругом и набирали скорость, без труда догоняя нас.

      «Неужели они никогда не устают?» – с отчаянием подумал я.

      Снова разогналась только одна из торпед, а остальные упрямо держали строй, загоняя корабль, как дичь. Стрелки ждали команды, но я уже понял – ракеты можно не тратить. Торпеда настигнет шлюпку и взорвется сама, но нам от этого легче не будет, потому что торпед в стае все равно останется больше, чем у нас спасательных ботиков. Однако произошло все несколько по-иному. Тварь приблизилась к шлюпке на большой глубине, Очевидно, опасаясь ракетного обстрела, несколько раз громко выкрикнула ультразвуком, от чего экран сонара пошел мелкой зеленой рябью, и снова ушла в глубину. Никто из стрелков даже не успел вскинуть приклад к плечу. Взрываться торпеда не стала.

      – Вот твари… – зло пробурчал Николай.

      Оля молча стояла поодаль. Соленый штормовой ветер развевал ее платье.

      – Они больше не будут взрывать пустые шлюпки, – наконец сказала она.

      И я понял, что она права. Она была с самого начала права, и если бы я не корчил из себя командира, то мы бы сэкономили один ботик. А так он колыхался на волнах, никому уже в этом мире не нужный, уплывая все дальше, пока не скрылся в утренней полумгле. Я физически ощутил, что для многих на корабле вместе с ним удалялась последняя надежда на спасение. С этим надо было что-то делать. Не столько с торпедами, сколько с отчаянием команды и пассажиров.

      – Мы больше не будем спускать на воду пустые шлюпки, – твердо и громко произнес я.

      Все на меня обернулись. Оля с надеждой, остальные с неодобрением. Они поняли, что я решил претворить в жизнь ее безумную идею. Ладно бы безумную – идея была кощунственной. Погибшие в этом бою должны были спасти живых.

      – Андрей… – строго глянул на меня Николай.

      Мне нужно было срочно придумать, как выставить затею в ином свете, чем все ее видели.

      – Когда придут гравилеты, – жестко ответил я, – на них и живым будет тесно. Никого из мертвых гравилетчики не возьмут. Погибшие останутся тут. Потом торпеды догонят корабль и потопят его вместе с телами. Бессмысленно. А так мы устроим шикарные похороны. С салютом. Люди отдали жизни за то, чтобы спасти остальных. Так неужели после смерти мы бросим их здесь?

      Похоже, я выбрал верную струну. Николай сощурился, стиснул зубы и обернулся к стрелкам.

      – Малец прав, – кивнул дядя Сэм. – Это будут шикарные похороны.

      – Внимание! – крикнул Николай. – Нас догоняет шальная торпеда! Идет глубоко, но полого меняет эшелон.

      – Замедлители на пять секунд! – скомандовал дядя Сэм. – Беглый огонь!

      Ракетные выстрелы слились в сплошной вой. Били конечно же не прицельно, но снаряды ложились плотно и должны были дать хоть какой-то эффект. Через пять секунд в небо взмыли первые фонтаны взрывов.

      – Тварь идет прежним курсом! – сообщил Николай. – У вас перелет в среднем на четверть кабельтова.

      Стрелки перезарядили ружья и дали еще один залп. Но торпеда не стала ждать, когда сработают детонаторы, а резко прибавила ход