Большая Охота. Дмитрий Янковский

на три щелчка и затолкнул ее в открытый казенник ствола. Ружье клацнуло, сбоку на цевье вспыхнула красная лампочка готовности. Вскинув приклад к плечу, я высунул ствол через щель в фальшборте, выдохнул от инстинктивного страха перед первым выстрелом и коснулся пусковой пластины. Ружье рванулось у меня в руках как живое, плюнуло вперед ярким огнем и дымом. Тут же еще пять выстрелов слились в единый вой и шипение. Я видел, как ракеты ударили в воду в полукабельтове от нас, отметившись на волнах едва заметными фонтанчиками брызг. Секунда, две, три… На четвертой один за другим начали срабатывать замедлители, и взрывы рванули воздух, вспучивая штормовой океан бурунами и фонтанами пены.

      Я еще не успел опомниться, а взрослые уже перезаряжали ружья. Мне отставать не хотелось, но навыка не было, поэтому я чуть не уронил очередную ракету, выставляя замедлитель. Но все же мне удалось ее удержать и зарядить ружье ненамного позже других.

      Не успели мы дать второй залп, как мощно взвыла сирена на мостике. Мы обернулись – из рубки нам махали руками.

      – Мы восстановили главный сонар! – донеслось до нас еле-еле.

      – Вот бы еще связь починить… – вздохнул дядя Сэм. – Вслепую ведь бьем, а тварь где-то рядом.

      Из рубки еще что-то выкрикнули, но никто из нас не разобрал, что именно.

      – Приготовиться к залпу! – скомандовал дядя Сэм.

      – Стойте! – раздался позади звонкий Ольгин голос. – Торпеда обходит нас с борта! Вы ее напугали!

      – Чем? – не сообразил я.

      – Наверное, вашей стрельбой. Не знаю. Но она не стала атаковать в носовую часть, а огибает корабль по очень широкой дуге.

      – Хочет соединиться со стаями… – шепнул я. – Всем на корму!

      Я бросился первым, закинув ружье на плечо. Остальные за мной.

      Протискиваясь вдоль борта между поваленными конструкциями, мы заметили, как по наружному трапу из рубки стремительно спускается помощник рулевого.

      – Торпеды догоняют нас сзади! – сообщил он, когда спустился пониже.

      – Знаем! – кивнул дядя Сэм. – Как далеко гравилеты?

      – Им осталось лететь минут пятнадцать.

      – Мы можем увеличить ход? – спросил я.

      – Ненамного. В основном не за счет мощности, а за счет откачки воды из трюмов. Каждые полчаса мы прибавляем ход примерно на три узла. Хотя насосы еле справляются.

      – Мало. Придется отстреливаться, – сказал я сквозь зубы. – Связь с рубкой у нас будет?

      – Видимо, нет. Все ресурсы пришлось перебросить на обеспечение работы органов управления.

      Я вспомнил, как заклинило штурвал и как дергался пригвожденный к нему дядя Макс. Мне опять стало дурно, почти как тогда. Ольга то ли заметила это, то ли почувствовала – она решительно взяла меня за руку и потянула в сторону кормы.

      – Осторожно, плечо! – выкрикнул я.

      – Потерпишь. Там торпеды в четырех кабельтовых от нас!

      – Будем отстреливаться… Хотя стрелять имеет смысл только в том случае, когда торпеды