Мой личный враг. Татьяна Устинова

ее кормила Лада.

      – Можно, конечно, попытаться и на телевидение, но когда поспокойнее станет, не сейчас. Правильно я говорю, Ладка?

      – Ну, Вешнепольский, наверное, и сейчас бы взял, но его нету, Вешнепольского… Так что надо где-то на стороне искать…

      – На какой? – осведомилась Александра устало.

      – Что – на какой?

      – На какой стороне искать, я спрашиваю? Я умею только кино снимать и тексты к нему писать. Могу еще фартуки шить. А больше ничего…

      – Хочешь, я поговорю с тетей Лидой?

      Машина тетка заведовала аптекой, в которой она работала.

      – Мань, я ничего не умею. Даже бутылки мыть. Разве такого работника кто-нибудь возьмет – будь это даже твоя тетя? И отстань от меня, мне нужно как следует оплакать мое телевизионное прошлое… – Внезапно голос у нее дрогнул и сорвался. Слеза капнула в чашку. Девчонки отвернулись.

      – Мне нужно научиться жить без него, – продолжала Александра. – Это же наркотик, Мань, спроси хоть у нашей гетеры. Я каждый день слышала себя по телевизору. Я брала интервью у министров и вице-премьеров или вон у Ладкиного Васятки. Мне трудно… привыкнуть к мысли, что больше ничего этого в моей жизни не будет. Никогда. Никогда…

      – Да пошла ты!.. – Лада вскочила и в волнении плеснула себе еще кофе. – Все забудется. Ты же знаешь, что такое наша среда. Все возникает из ничего и уходит в никуда. Через месяц никто ни о чем не вспомнит!

      – Вспомнят, если Вике будет нужно, – рассудительно сказала Маша. – А значит – что?

      – Что? – хором спросили Александра с Ладой.

      Они привыкли, что Маша Вершинина всегда находит выход из положения. В школе она была самой умной и побеждала на всех олимпиадах, как по физике, так и по литературе. Она решала за них контрольные и выдумывала необыкновенные истории для бабы Клавы, когда требовалось «прикрыть» очередной поход в ветлечебницу.

      – Нужно придумать что-нибудь, чтобы… ваша… Вика. – Маша никогда – боже сохрани! – не позволяла себе материться, в отличие от Лады, любившей щегольнуть фразочкой поцветистей. – …Ну, чтобы она поняла, что ты не имеешь на этого козла никаких видов.

      Лада с Александрой переглянулись.

      – Блеск! – восхитилась Лада. – И как это сделать?

      Но Маша не заметила иронии. Захваченная новой идеей, она повернулась к подругам, глаза у нее блестели.

      – Пока она считает, что ты преследуешь этого козла, житья тебе не будет. Как все истерички с маниакально-депрессивным синдромом, она может убедить себя в чем угодно.

      Все-таки Маша закончила почти медицинский институт и в терминологии разбиралась здорово.

      – Ну, ну!.. – поторопила нетерпеливая Лада.

      – Нужно убедить ее, что он тебе совершенно не нужен, только и всего. Что тебя от него тошнит. Что ты не можешь видеть его мерзкую гладкую рожу. Что последний бомж тебе милее и роднее, чем этот… типус.

      – Замечательно! – похвалила Александра. – И как же мне это сделать?

      – Побыстрее выйти замуж! – провозгласила Маша и с торжеством поглядела на ошарашенных