Афоня. Павел Патлусов

встав из-за стола, перекрестившись трижды, начал казачий сход Киса Кованый, – Аника Строганов просит вас службу вершить, в благодарность за жалованные нам земли…

      – Воевать «татарову» не желаем, – перебил начатую речь пятидесятника Трофим Вятич, – мы замирены с ними.

      – Придержи язык, пока не молвил слово атаман, – оборвал преждевременное возмущение казака Ерёма Кизелбаш.

      – В Чусовских городках взловили вогула, который донёс, что Беглебий – мурза собирает воинство для нападения на русские поселения и уже начал якшаться6 с Кадыр – мурзой. Если Кадыр – мурза нарушает перемирие, то его нужно утихомирить упреждающим ударом, дабы он не оказал помощи Беглебию… Плыть нужно будет по рекам Сылве и Барде. Давайте держать думу, как исполнить просьбу Строганова и отблагодарить его за дарованные нам земли. – На этом атаман, закончив речь, сел на скамью. Наступило томительное затишье, во время которого был слышен даже комариный писк. Первым начал разговор старейший по возрасту казак Фёдор Бердыш. – «Ажели» воевать Кадыр – мурзу теперь не можно: острог не достроен, припасы на зиму не произведены, у многих казаков избы не достроены – явно не время…

      Пятидесятник Кованый с человеком от Строганова долго объясняли старому казаку, что они, мол, не собираются воевать Кадыр – мурзу, а делают только разведывательную вылазку. После нудного почти детального обсуждения всего мероприятия седой, как лунь, казак вынужден был сказать: «Ну, коли эдак…» И было не понятно: то ли он был согласен с доводами атамана, то ли просто до мелочей выяснил суть строгановского послания. Это обстоятельство дало формальный повод Кисе Кованому приступить к деталям предстоящей экспедиции.

      – Тут мы, с Кизелбашем, «покумекали»7 и решили, что полевать будут десять казаков на двух лодках; на стругах не пойдёшь – реки обмелели, но паруса на лодках установить нужно.

      По пути туда – в верховья рек, и обратно всё наблюдать и отмечать; вести себя осторожно, дабы не было нападения со стороны ногаев. Если Кадыр – мурза затеял нарушить примирение, осенью с двумя казачьими сотнями при трёх пушках выступим из Перми в пределы мурзы. Вот всё! Кто желает добровольно идти полевать, пусть об этом скажет сейчас; на сборы даётся только два дня.

      – Я иду полевать! – откинув половник в пшеничную кашу со свиным салом в котле, вышёл к казакам Афоня Титов.

      Улыбки и даже откровенный смех раздался среди поселенцев.

      – Куда тебе! Ты и сабли в руках не держал, а с половником не много против ногаев намахаешь… – резонно и определённо выразил общее мнение Охрим Барабаш. Но после этого эпизода казаки повеселели; они уже знали о предстоящем деле; оно для них не худший вариант, о котором думали всю ночь. Кроме Афони, полевать напросились добровольно ещё четверо казаков, не имевших семей, живших постоянно при остроге: Кондратий Клевец, Иван Кривоус, Василий

6

Якшаться- дружить, общаться, знакомиться В. Даль

7

Покумекали – подумали, обсудили. В. Даль