Вознесение (сборник). Александр Проханов

в его друзьях, в директорах военных заводов, в руководителях силовых министерств, в губернаторах, в этих косноязычных деревенских мужиках Бернер видел угрозу своему благосостоянию. Своим банкам, заграничным счетам, особнякам, влиянию на семью президента, образу жизни и стилю, с каким он обставлял жилища, руководил телеканалами и прессой. Выстраивал сложную, непрерывно меняющуюся схему поведения, в которой эти мужики, не ведая того, служили его интересам. Пополняли его богатство, увеличивали его мощь, двигали вперед к победе. Эта мощь была столь велика, столь замаскирована, что в момент, когда он двинет ее вперед, она, как землетрясение, сметет в одночасье все это неповоротливое чванливое мужичье. Срежет ослепительной бритвой, оставив одни кокарды и пустые пивные банки.

      Так думал он, не давая воли своим оскорбленным чувствам. Тонко посмеивался, погружая губы в желтое пиво.

      В трапезную осторожно, на цыпочках, вошел порученец-полковник:

      – Товарищ министр, вас «Юг» на связь!

      – Приспичило!..

      Министр крутанул головой, как бык, у которого на рогах зацепилась копешка сена. Стряхнул ее, тяжело поднялся и, закрывая наготу простыней, пошатываясь, вышел. Туда, в узел связи, где среди батареи цветных телефонов ждала его снятая трубка.

      Сквозь приоткрытую дверь слышался неразборчивый рык министра. Минута тишины, и снова рык.

      Он появился в дверях, трезвый, растерянный, побледневший. Простыня волочилась за ним в кулаке. Его голое, на крепких кривых ногах тело казалось приплюснутым, словно получило сверху удар.

      – Жопошники! – просипел он. – Подставили бригаду!..

      – Что-то в Грозном? – спросил Бернер, чувствуя неладное.

      – Бригада несет большие потери!.. Под трибунал отправить педерастов!..

      – Пробьются! – пробовал успокаивать его затейник. – Выпьем маленько!

      – Заткнись!.. В министерство!.. Всю авиацию в воздух!.. Бомбить черножопых!..

      – Но ты не забудь про заводы! – запротестовал Бернер.

      – К черту!.. Сотру черножопых!..

      Они быстро и нервно одевались. Натягивали брюки с лампасами. Не застегивая рубашек, влезали в кители. Порученец помогал министру управиться с шинелью.

      Военные ушли, а Бернер, голый, все еще сидел за столом. Медленно пил пиво, думая, знает ли о случившемся Вершацкий, друг и партнер, которого ожидает пуля снайпера.

      Глава двенадцатая

      Кудрявцев проснулся от холода, загонявшего острые буравчики под лопатки. И еще от чего-то, необъяснимого, как приближение звука. Открыл глаза – тусклый свет из лестничного окна освещал неопрятную стену, какие-то процарапанные в штукатурке надписи, грязный потолок с пятном копоти и прилипшим огарком спички. Взгляд его переместился ниже, на первый этаж, на лестничную площадку с тремя затворенными, обитыми дверями.

      Одни из дверей растворились, и на пороге в бледном свете, похожая на видение, появилась женщина.

      Кудрявцев оставался сидеть, и